Она обдумывает что-то с осторожностью, облизывая губы своим языком и слизывая немного соли с них. - Ты помнишь концерт, на котором мы были все вместе? - спрашивает она.
- Конечно... как я мог забыть? - Это на самом деле одна из немногих вещей, которые я могу вспомнить. Солнце, ее запах повсюду.
Ее губы поднимаются немного вверх, как будто она рада, что я это помню. - Да, я никогда не смогу забыть все то время, что мы провели вместе, как я... и как я сбежала посреди всего этого.
- Хорошо, что ты так сделала, - говорю ей, уверенный в своих словах. - Ты не должна была зависать с нами, чтобы никогда не входить в наш мир.
- Я знаю, что поступила правильно, - соглашается Нова. - И я узнала многое о себе уже позже, когда мне стало лучше. - Она смотрит на заправку перед нами. - Знаешь, за последние несколько месяцев я многое открыла в себе и обнаружила, что хочу помогать людям. Я упустила много шансов помочь другим, потому что слишком боялась увидеть правду или не могла позаботиться даже о себе. - Не могу понять, к чему она клонит и собираюсь спросить об этом, но, когда она смотрит на меня, что-то в ее глазах меня останавливает. - Я хочу помочь тебе стать лучше. - Она так говорит, будто это так же просто, как дышать, но это не так. Это сложнее, чем найти дно в бездонной яме.
- Ты не сможешь, - говорю ей, опуская взгляд на тату на моей руке -
- Неправда, ты и я знаем, что я могу помочь тебе. - Она поворачивается в своем кресле и поджимает ноги к себе. - Если ты только позволишь мне это, увидишь.
Я готов рассмеяться, потому что она не понимает. Как она может такое говорить, когда даже не знает ничего о том, что происходит? - Ты даже не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь меня вообще. Ты не можешь помочь тому, кого ты не знаешь и к тому же, я не хочу, чтобы мне помогали. Меня всё устраивает. - Я там, где должен. Все это знают. Мой отец. Родители Лекси. Мама Тристана.
Выныриваю из воспоминаний, когда дрожащая рука Новы скользит по сидению и обхватывает мою.
- Я ходила на терапию некоторое время, - признается она, беря меня за руку. Ее пальцы дрожат, и я замечаю чуть ниже шрама на ее запястье татуировку:
- Это хорошо, - говорю, не зная, что еще сказать. Всё, что я хочу сейчас, это просто обнять ее, почувствовать ее, быть тем человеком, кто утешит ее, но я не могу сделать этого - предложить ей наихудшую версию самого себя. - Я искренне рад за тебя.
- Да, - соглашается она, поглаживая мою руку пальцами. Ощущение ее кожи на моей заставляет меня содрогнуться, и я не знаю, почему. Под действием наркотиков я не должен ничего чувствовать, но не в этот раз. Я чувствую все. Тепло от солнца. Малейшие изменения в температуре наших тел, мягкую прохладу воздуха, когда он касается моей щеки. Как сильно я хочу поцеловать ее.
- Это заставило меня понять, кто я и чего хочу от жизни... я хочу жить, и я имею в виду действительно жить, а не просто существовать, словно в тумане. И я хочу помочь людям, которые переживают то же самое, через что я прошла... тем, кто не обращается за помощью, когда им это нужно. - Она делает паузу. - Я на самом деле потратила много времени на волонтерство в горячей линии, помогая людям.