Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

18:20. Собрал сумки, чтобы поехать в частную больницу имени Клементины Черчилль в Хэрроу, расположенную примерно в десяти километрах от больницы Илинг. Там я должен был вести вечерний прием с 19:00 до 21:00. В такое время пробки в этой части столицы особенно большие.

К тому времени мои дети уже строили карьеру и жили отдельно. Я полагал, что к моему возвращению жена уже успеет лечь спать. Когда уже после 22:00 я приехал домой, оказалось, что Кэтрин все еще бодрствовала. Ее день был весьма насыщен и расписан по минутам, так как она работала старшей медсестрой в отделении неотложной помощи больницы Илинг. Она приготовила мне поздний ужин и легла спать, а я стал записывать события дня, диктовать письма терапевтам и составлять расписание на следующий день.

* * *

Оглядываясь назад (мне предстояло делать это в ближайшие месяцы и годы), я понял, что утром осмотрел двух пациентов и 15 человек обсудил на собрании междисциплинарной группы. Двадцать один пациент проконсультировался со мной во время амбулаторного приема, продлившегося до обеда. Затем я провел осмотр шести пациентов в палатах. После обеда я делал эндоскопические исследования шести пациентам и почти всем ввел седативные препараты, что типично для такой процедуры. Эндоскопическое исследование – это введение специальной камеры на конце длинной гибкой трубки через отверстие тела (рот или анус) в полости организма. При колоноскопии, например, эндоскоп вводят в анус, чтобы осмотреть слизистую оболочку толстой или прямой кишки.

В частной больнице имени Клементины Черчилль я осмотрел трех пациентов в палатах и пятерых принял амбулаторно. Примерно на середине приема коллега-ортопед Джон Холлингдейл попросил меня осмотреть пациента, который жаловался на боль в животе спустя пять дней после плановой операции по замене коленной чашечки.

Это был мистер Хьюз – последний пациент, которого я осмотрел в 21:00, изменивший всю мою жизнь.

Мистер Хьюз был 66-летним строителем на пенсии. Его бизнес находился в Лондоне, там же жили некоторые его родственники. Его главный дом, который он делил с женой, располагался в графстве Арма в Северной Ирландии. Хотя он лежал в постели, было ясно, что это высокий мужчина крепкого телосложения. В записях медсестры был указан его индекс массы тела, указывавший на ожирение. Он немного заикался, когда говорил.

– Здравствуйте, мистер Хьюз, – сказал я, осторожно пожимая ему руку. – Меня зовут Дэвид Селлу, я колоректальный хирург. Мой коллега мистер Холлингдейл, хирург-ортопед, попросил осмотреть вас, поскольку вы жалуетесь на боль в животе.

Его глаза засияли. Казалось, он испытал облегчение.

– Здравствуйте, доктор. Наконец-то мне есть с кем поговорить.

Я поставил стул рядом с его кроватью и сел.

– Знаете, я пытался рассказать о боли дежурному врачу, заходившему ко мне уже несколько раз, и медсестрам, но они не понимают меня, а я не понимаю их. Мне пришлось позвонить секретарю мистера Холлингдейла и попросить вызвать его ко мне.

– Сожалею, – ответил я. – Чтобы вам не пришлось рассказывать всю историю заново, давайте я сообщу, что мне уже известно, а вы просто добавите недостающие детали.

– Хорошо, доктор.

– Вы бывший строитель и прилетели сюда из Северной Ирландии на операцию по замене левой коленной чашечки.

– Жена моего семейного врача делала операцию по замене коленной чашечки у мистера Холлингдейла, и я прилетел к этому хирургу по ее рекомендации. Она тоже семейный врач, они с мужем работают в одной клинике в Северной Ирландии. Я дружу с ними.

Из-за небольшой одышки ему приходилось делать паузу между предложениями.

– Как я вижу, операция на колене была пять дней назад, и все прошло хорошо, за исключением небольшого кровотечения из раны.

– Все верно. Вообще мистер Холлингдейл говорил, что я смогу поехать домой уже через три дня, но я попросил его оставить меня здесь, пока не снимут швы. Мне было больно ходить, но помогла физиотерапия, и теперь я сам добираюсь до туалета.

– Расскажите мне о боли в животе, – попросил я.

– Примерно в пять часов утра я проснулся от боли в нижней части живота. Раньше у меня такого никогда не было. Сначала боль немного усилилась, потом стихла на несколько часов и снова вернулась.

Я попросил мистера Хьюза описать место и характер боли, а также рассказать обо всем, что ее усугубляло и облегчало. Он сказал, что в течение дня пил немного воды, но ничего не ел, предполагая, что боль может усилиться. Рвоты у него не было. Я просмотрел список лекарств, которые он принимал до поступления в больницу и после операции. Он признался, что пил алкоголь больше, чем следовало, но не курил.

После этого я провел общий осмотр мистера Хьюза, а затем осторожно, но тщательно прощупал его живот. Вымыв руки, пошел взглянуть на рентгеновские снимки грудной клетки и брюшной полости и узнать результаты анализов крови.

Примерно через 20 минут я вернулся.

– Я изучил результаты тестов. Предполагаю, что у вас в кишечнике есть отверстие. Кишечник – это длинная трубка. Пока рано говорить, есть ли в нем перфорация и какой отдел поврежден.

Он молчал, пока я говорил.