Спасатель

— Да понимаешь, я вначале, на радостях, подписал контракт на тридцать лет. Мне поставили туеву хучу имплантов, баз накачали — короче, не один лимон кредитов. Я теперь хочу уволиться — земляки появились, корпорация «Россия», зовут всех. А мне этим контрактом в нос тычут: подписывал? Служи. Ещё восемь лет с мелочью осталось. Полковник сказал, что за год службы здесь контракт закроет. А ты говоришь…

— Ясно. Последние два вопроса: почему полковник тебя так сватает?

— Так я действительно высококлассный специалист: абордаж/контрабордаж седьмой уровень, плюс могу контролировать до сотни боевых дроидов — импланты и уровень интеллекта позволяют.

— В общем всё ясно, но есть пару сомнений. Пройдёшь ментоскопирование?

— А это зачем? Овощем не стану?

— А это покруче детектора лжи. Мне надо убедиться, что ты не засланный эсбэшник. Гарантирую стопроцентный результат. Я сам проходил его недавно.

— Тогда ладно. Только непонятно, с чего столько условий?

— СБ беспокоится за мою шкурку, — усмехнулся я. — Но будет беспокоиться, по моим расчётам, только год, потом я буду им уже не интересен. Поэтому и звучал год в условиях. А остальные подробности, извини, только после проверки.

— Договорились.

— Тогда так, иди пока отдыхай. Боцман, дай Ивану доступ в каюту. Доступ пока гостевой, отметь доступные места.

— Да, капитан. Карта корабля передана, — ответил искин.

— Боцман — это искин? — спросил Иван.

— Да. Если что, спрашивай у него. Если не секретная информация — ответит.

— Лады. Тогда до завтра. — Иван поднял свой рюкзак и пошёл в выделенную ему каюту.

С этим вопросов пока решилось. Пройдя в медотсек, я считал показания с регенерационной капсулы. Прошло уже четыре часа, а не часок, называемый Боцманом. Но процесс уже завершался — шла последняя диагностика. Индикатор прогресса уже весь светился зелёным цветом.

Решив никуда не уходить и дождаться окончания завершения операции, я присел на стульчик и начал осматриваться. Медотсек был небольшим, в нём стояло две регенерационные капсулы и несколько шкафчиков с медицинским инвентарём. Так же нейросеть, используя загруженные планы корабля, показала скрытые шкафчики, в которых хранились медикаменты и расходные материалы к капсулам.

Пока я осматривался, капсула мелодично звякнула и крышка плавно пошла вверх. Не став ждать, пока Ганс вылезет, я подошёл к открытому «саркофагу» и сказал:

— Вылезай, Герострат хренов.

— Саша, я… лучше здесь побуду.

— Ладно, бить не буду, хоть и хочется. Ну объясни мне, какого хрена?!

— Понимаешь, мы колбаски обычно жарили на гриле, а здесь такого нет. А у моего отца была похожая паяльная лампа, и я подумал, что паяльной лампой…

— Ганс, это была не паяльная лампа, это был плазменный сварочник, который должен уметь проварить плазмой стык брони толщиной в три метра! Ты понимаешь? Три метра! Хорошо ещё, что ты его не удержал и сработал предохранитель. Иначе мы с тобой не разговаривали здесь, а тебя вырезали из крейсера вместе с аккуратным гробиком, в который превратился бы камбуз. Ты хоть это понимаешь?

— Саша, я…

— Значит, так, Ганс. Мне на корабле «ходячее бедствие» не нужно. У тебя есть право выбора, последняя возможность: или ты возвращаешься на планету и делаешь что хочешь и как хочешь, или ты, если есть даже малюсенький намёк, что ты чего-то не знаешь, спрашиваешь у более умных товарищей. Понятно?

— Да. Я обещаю, такого не повторится больше.

— Сейчас ты вылезаешь и приводишь себя в порядок. Если хочешь, то в кают-компании осталось ещё немного пива. Как обжарить сосиски в условиях корабля, я тебе покажу. Потом спать. Дальше. У нас появился ещё один претендент на место в экипаже. Его зовут Иван Келлер, сейчас он в своей каюте, завтра надо будет провести процедуру ментоскопирования. Так что у тебя будет чем заняться. А я, после того как вернусь на корабль, просмотрю полученные данные и приму окончательное решение. Дальше обратишься к Грану — это инженер, который ведёт работы на корабле, я его предупрежу. Надо установить наше новое оборудование. Я думал немного расширить медотсек и поставить его здесь. Вот за этой стеной находится каюта для десанта. У нас четыре такие каюты. Так много десанта у нас не будет, поэтому две каюты, расположенные по эту сторону коридора, можно присоединить к медотсеку. Понятно?

— Да. Я всё сделаю как надо.

— Ладно, боец. Тогда выбирайся отсюда, я жду тебя в кают-компании.

Наконец этот длинный день подошёл к концу и я, проследив, чтобы Ганс не наделал никаких глупостей, проводил разомлевших и раздобревших гостей и наконец отправился в свою каюту, где и улёгся спать.

* * *

Утром встал на удивление хорошо отдохнувшим: голова не болела, никаких последствий после вчерашнего «употребления» не было. Приняв душ и умывшись, я, одевшись в свежий комбинезон, вышел из каюты. В кают-компании я застал Кера, который что-то набирал на панели синтезатора.

— Доброе утро, Кер! Какие планы, ничего не поменялось?

— Доброе утро, Саша. Планы те же, я через час лечу на гражданскую станцию встречать наших будущих коллег. Потом везу их сюда.