Спасатель

Павлов продолжал безмолвно смотреть на присланную фотографию. На ней была изображена Вероника, лежащая на полу какого-то подвала. Судя по всему, девушка была без сознания, ее левая рука была пристегнута наручниками к железной трубе. Никаких подписей к жуткому фото или комментариев не было.

– А ведь я еще вчера не мог до нее дозвониться, – промолвил Артем.

– Что случилось? – с тревогой спросил Шамиль.

Но прежде чем Павлов успел ответить, зазвонил телефон адвоката. Это был тот же самый номер, с которого пришел страшный снимок.

– Слушаю вас, – спокойно произнес Артем, и в трубке послышался хриплый шепот:

– Адвокат Павлов?

– Он самый. С кем имею честь?

– Неважно, – ухмыльнулся неизвестный. – Картинка понравилась?

– Нет. Что вам нужно? – напрямую спросил Артем.

– Молодец, – похвалил голос. – Коротко и по делу. Условия очень простые, адвокат. Убирайся из города подобру-поздорову. Немедленно. И тогда мы отпустим девчонку.

Павлов размышлял буквально несколько секунд, после чего произнес:

– Даже если я уеду, я не оставлю своих клиентов, интересы которых представляю. Вы уверены, что мой отъезд решит все проблемы?

– Сделай, как тебе говорят, тогда девка останется живой.

– А если нет? – полюбопытствовал адвокат.

Голос хрипло захихикал:

– Тогда для начала тебе пришлют ее пальчики. Потом руку. Потом…

– Хватит, – оборвал Артем незнакомца. – Мне нужны гарантии, что с Вероникой ничего не случится. Позовите ее к телефону или сделайте видеозвонок!

– Разбежался, – фыркнул голос. – Может, еще станцевать тебе? Возвращайся домой. У тебя есть сутки.

– Постойте!

Но разговор уже был прерван, и Павлов посмотрел на Шамиля.

– Ее похитили? – догадался он, и Артем медленно кивнул.

– Что ж… Они пошли на крайние меры. Надеюсь, очень скоро все маски будут сняты.

Сумки с вещами

Из здания городской прокуратуры Олег Викторович вышел словно оглушенный. С трудом пытаясь переварить свалившуюся на него информацию, он сел в служебный автомобиль и коротко велел водителю ехать домой.

«Проверка».

«Проверка комиссии из Генеральной прокуратуры».

Ну вот, добрались и до него.

Эта мысль высверливала его череп, добираясь до мозга. Осознание факта, что его сейчас, по сути, допрашивали, словно какого-то уголовника, бросало словно маятник из состояния неуправляемой ярости в глубочайший ступор, и в такие мгновение он, скрипя зубами, вспоминал о кролике на трассе, застывшем перед несущимся на него грузовиком.

«Проклятая проверка, – думал Чадов, лихорадочно вытирая градом катящийся по толстому лицу пот – не спасал даже работающий кондиционер. – Это все дело рук Павлова!»

Да. Только этот гребаный законник мог инициировать проверку подобного уровня.

Внутренний голос нашептывал, что ничего страшного еще не случилось. Ну, подумаешь, проверка. Павлов накатал жалобу на самый верх, и там отреагировали – уж таков порядок, все в соответствии с законом. Вопрос в том, чем вся эта суета закончится.

Утешало одно – главный компромат на мэра, спрятанный в черном дипломате, исчез во время землетрясения и вряд ли когда-либо всплывет наружу. А «собиратель» этого компромата уже в могиле. Так что, как говорил небезызвестный вор-щипач Кирпич в легендарном «Место встречи изменить нельзя»: «Нет у вас методов против Кости Сапрыкина!»

– Нет у вас методов, – пробормотал вслух Олег Викторович и вытащил телефон. – И не с такой напастью справлялись… Справимся и с этим…

Мэр перехватил бесстрастный взгляд водителя в зеркале заднего обзора и осекся. Чем меньше знают подчиненные, тем лучше. А ему желательно на будущее поменьше чесать языком, особенно при посторонних. Сейчас везде есть уши…

Чадов позвонил Бергману, но вызов был тут же сброшен, после чего от бизнесмена пришло автоматическое сообщение:

«Извините, сейчас ответить не могу. Перезвоню, как только появится возможность».

– Тьфу, – вполголоса выругался чиновник. – Чем ты там, интересно, занят?!

Оставшуюся часть пути он провел в угрюмом молчании, изредка вздыхая. В голове царил невообразимый кавардак, и мысли Олега Викторовича перескакивали с одного на другое. Прокурорская проверка… ожирение (диагноз, поставленный врачом)… эта проклятая диета… Павлов, этот ненавистный адвокатишка… Ирина, мать ее, со своим дурацким разводом… а тут еще выборы на носу!

Дома его ждал очередной удар – супруга начала собирать вещи.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, аккуратно укладывая платья в пластиковый чемодан.

– Тебе и правда это интересно? – мрачно спросил Чадов, переобуваясь в домашние тапки.

Ирина подняла на него глаза:

– Конечно.

– Нормально, – буркнул он. – Послушай…

Женщина закрыла шкаф и перешла к большому комоду, начиная выдвигать ящики.

– Ира…

– Я тебя слушаю.

– Может, хватит?! – раздраженно выпалил он. – У меня и так неприятностей выше крыши, не хватало еще твоих идиотских капризов!

Ирина выпрямилась, держа в руках миниатюрную шкатулку из яшмы.

– Это не идиотские капризы, – устало произнесла она. – Я все решила.

Чадов приблизился к ней вплотную, касаясь супруги своим выпирающим брюхом.