Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

Они знали этот мир лишь отчасти. Мысли их сосредоточивались на своем забое, на его делах. Если и вставала перед ними, то лишь изредка, паутинная сеть штолен и штреков, вся машинища шахты, из породных толщ вырубающая черную добычу. Смена разделилась на группы разной численности, вереницы фонарей двинулись вдоль штолен; те, чье место было ближе к шахтному стволу, уже брались за кайло и лопату, врубовые машины и конвейеры включались уже под нагрузку, и нервные стрелки на массивных трансформаторных щитках поползли от нуля к полной мощности. А со стрелками и шахта ожила. Кладбищенскую тишь междусменья спугнул шорох быстро скользящих стальных канатов, визг откаточных лебедок, ровный грохот груженных углем вагонеток, разноголосый хор ленточных и цепных транспортеров, въедливый скрежет врубмашин и бурильных молотков.

Отец с сыном, оголясь до пояса, приступили к работе. Она была проста: пробурить шпуры в камне, в породной груди, чтобы взрывник произвел забойку зарядов и взрыв; затем всю массу подорванного камня плотно заложить в выработанное пространство, оставшееся после выемки угля. Чего проще! Бур выгрыз дыры, заряды взорваны, и теперь груды каменных обломков устрашили бы любого, кто не шахтер. И полезай, отец, по-крокодильи под нависшую в двух футах кровлю, и выкладывай плотную стену из обломков, которые гребет лопатой, скидывает сын. Монотонный это труд, выматывающий тело и душу, если не умеешь как-то забыться за ним.

Закладка еще каторжней сгребанья. Проработав час, пожилой шахтер дал себе слегка роздых, окликнул сына.

— Положь пока лопату, Джон, — сказал он, — иди сюда, подсобишь с этой кучей.

Сын подполз, и они оказались лицом к лицу, обнаженные, черные, в поту, обильном, как течь из худых кранов.

— Джон, — сказал пожилой, — подопри-ка тут поближе доской. Порода излом дает, видишь?

Сын повернулся на бок и увидел зубчатый излом пластов, наискось секущий кровлю. Толковать и спорить было не о чем; дело было ясное. Отец снова взялся за укладку. Джон поворочался — свободной доски и стоек не видно было около. Чтобы не заниматься поисками крепежа, он решил просто передвинуть доску с двумя стойками ближе к возводимой стене, хоть и знал, что в такой передвижке есть доля опасности. Он осторожно убрал одну стойку, и лишенный подпоры конец доски колебнулся. Пожилой поднял глаза: «Ты что делаешь… не тро…» Но уже и второй стойки нет, и чрево земли содрогнулось. Отцовская рука пихнула Джона в бок, выталкивая из-под кровли, и это было последнее, что он ощутил в урагане рушащейся породы.

Пыльное облако всклубилось по лаве, вдоль расседающихся пластов, ширясь и густея. Нежданный порыв ветра, удушливая пыль — вот и все сигналы катастрофы, уловленные горняками среди машинного шума. И люди поняли, кинулись прочь. Земля взбунтовавшаяся — это враг, от которого беги, а вопросы задавай потом. Отбежав на сотню ярдов, они встали тревожной группой; один из них выключил главный выключатель и остановил брошенные людьми машины.

Прислушались.

Слышно было, как разлом движется, распространяется, как разверзаются возмущенные недра земли, страшной в гневе.

Затем тишина.

— Никого там не осталось? — спросил один.

— Навальщики все здесь, — сказал другой, — но в верхнем забое было двое забутовщиков. Они, должно быть, высигнули в бортовой штрек…

— Будем надеяться… — сказал третий. Всем было не до улыбок.

Коленчатыми переходами они направились к забою. В штреке был полный разгром, верхняк рвано покорежен, стойки сломаны, а вход в забой перекрыт стеной рухнувшей породы. Одежда обоих шахтеров по-прежнему висела шагах в ста отступя, но самих людей не было ни признака.

Навальщики переглянулись. Они поняли — отец с сыном где-то там, за глухой стеной камня, и если не произошло чуда, то оба размозжены всмятку. Старший повернулся к одному:

— Скажи десятнику, что у нас завалило двоих на третьем западном. Захвати там из ящика санитарную сумку. Скажи, что вряд ли обойтись будет без пары носилок.

Принялись разбирать туго спрессованный камень завала.

Десятник направил людей и носилки, позвонил затем на поверхность. «Соедините с управляющим, быстрей», — сказал он. Десятник был молод, такой несчастный случай стрясался у него впервые, а из услышанного он понял, что надежды мало. Ему уже кошмарно замерещилось разбирательство, следствие, инспектор Ее Величества, слухи, кривотолки — и он в гуще всего.

— Прошу извинить, господа, — сказал управляющий и взял трубку. Члены профсоюзной депутации зашуршали бумагами, зашептались.

— Управляющий слушает… Что? На западном-три, говорите?.. Двоих завалило… Сейчас прибуду. За работу, и поживей. Спущусь немедля. Добро.

— Н-да, — сказал управляющий, — придется, господа, нашу встречу отложить. На третьем западном двоих завалило; дело худо, надо спускаться в шахту.

Профсоюзники ушли.

Понеслись во все концы распоряжения. Оповестить медпункт. Подать к стволу машину «Скорой помощи». Послать за врачом.