Астафьев — это военное невежество, но еще хуже, что он был сознательным лжецом. Однажды в беседе с критиком И. Курбатовым он в непонятном порыве откровенности признавался, что за хорошие деньги может написать что угодно. Это было напечатано в «Известиях». Да мы и раньше видели его угодливую лживость. В Советское время на страницах «Правды» Астафьев проникновенно, со слезой восторга лгал, как лихо при ничтожных потерях, словно играючи, мы громили немцев, а после контрреволюции на страницах «Московских новостей», выходивших на пяти европейских языках, так же проникновенно, с того же качества слезой ельцинский Герой социалистического труда лгал, как лихо при ничтожных потерях, словно играючи, немцы громили нас.
В свое время, прямо обращаясь к нему со страниц газеты «Завтра», я уличал Астафьева во лжи…Могу прислать вам газету, Валерий, дайте адрес. Впрочем, можете и сами прочитать в моей книге «Честь и бесчестие нации». Там есть «Письмо ровеснику Виктору Астафьеву о нашей солдатской молодости». Эту книгу можно найти и в интернете. Мой адресат ни разу не ответил, хотя ведь мы были хорошо знакомы, — ответить было нечего.
«400 тысяч»… Да, наши безвозвратные потери были большими, но все-таки не 400 круглых тысяч, а 78 291 человек (Г.Ф. Кривошеев и др. Книга потерь. М., 2009, с.171). Это во сколько же раз тут вранье превышает правду? Раз в пять. Обычное дело для Солженицына, Астафьева, Соколова, Солонина… Вот вы и начитались такой литературы, Валерий. А раскинуть мозгами, сопоставить факты вам то ли некогда, то ли не умеете или не желаете. А ведь речь-то идет об истории вашей родины!
Но Валерий неисчерпаем, ведь до него было столько страниц написано, столько часов наговорено, такие вороха натасканы… И он все освоил, поглотил, не подавился. Вот и еще: «В колхозах работали крепостные по сути люди…».
Мне, как внуку председателя колхоза им. Марата в деревне Рыльское Тулььской области, есть что сказать. В этой заурядной деревне в 30-е годы были и работали не только церковь, но и больница с родильным отделением, и школа-десятилетка. Назовите вы мне сейчас такую деревню хотя бы под Москвой или под Ленинградом…
В деревне жили с крепостным отцом и крепостной матерью мои двоюродные крепостные сестры Клавдия и Антонина. В надлежащее время крепостные девушки окончили свою деревенскую школу, и, получив дипломы, поехали учиться — Клава в Ленинград, а Тоня в Москву. И со своими деревенскими дипломами они в столицах прошли конкурс и были приняты в столичные институты, которые успешно окончили. Сейчас они в почтенных летах, и обе живут в прекрасном Минске. Хотите, Валерий, телефон? Можете поговорить. Они вам прочистят ваши крепостные мозги. Вы-то, безоглядно кирнарствуя, не можете назвать ни одного имени, ни одного примера, кроме нелепых, а тут вот вам — живые люди…
В заключение хочется напомнить слова из оратории Прокофьева, с разговора о которой я начал эту статью:
Козлы и бараны о Великой Отечественной войне
Кровь и манипуляции
Свою статью, посвященную годовщине со дня рождения И.В. Сталина, К. Душенов озаглавил «Наша слава боевая». Не все поймут, что это слова из старой советской песни:
У статьи есть и подзаголовок: «Почему русские любят И.В. Сталина?». Слово «любят» не совсем подходит. Оно многозначно. Ведь сказать «Я люблю «Жигулевское»» — тоже правильно. В данном случае правильнее говорить об уважении, о понимании великой роли Сталина в истории родины. Но нельзя забывать и многочисленных восторженных заявлениях о Сталине.
И непонятно, почему автор говорит о любви только русских. Можно, конечно, но можно и шире. Куда, например, деть хотя бы евреев? Многие из них — от давно почившего Бориса Пастернака до благополучно здравствующего известного интеллектуала Анатолия Вассермана — неоднократно говорили и писали о Сталине не просто «положительно», а даже весьма восторженно и выступали против клеветы на него. Так, первый писал о Сталине: «Поступок ростом с шар земной» и негодовал: «Культ личности забрызган грязью». Второй заявил в интервью:
«— Изучив огромное количество самых разных источников, я, антисталинист в прошлом, пришел к совершенно неожиданному для себя выводу: репрессии началось не благодаря, а вопреки воле сталинского Политбюро!
— И сколько же людей погибло при Сталине?