Спасатели и гробовщики Владимира Путина

После всего этого мы услышали от искателя истины еще и такое: «У нас история войны обросла враньем». Это кто же постарался? Кто эти лжецы? Шолохов в романе «Они сражались за родину», в рассказе «Судьба человека» и в статье «Наука ненависти»? Алексей Толстой в «Рассказах Ивана Сударева» и в «Русском характере»? Тихонов в поэме «Киров с нами»? Фадеев в «Молодой гвардии»? Леонов в пьесах «Нашествие» и «Взятие Великошумска»? Эренбург в пламенной и почти ежедневной в пору войны публицистике? Твардовский в «Василии Теркине»? Светлов хотя бы в стихотворении «Итальянец»? Антокольский в поэме «Сын»? Соболев в «Морской душе»? Корнейчук в пьесе «Фронт»? Или Симонов в повести «Дни и ночи», в двухтомнике военных дневников и в таких стихах, как эти:

Опять мы отходим, товарищ.
Опять проиграли мы бой.
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной…

Или Некрасов «В окопах Сталинграда»? Бондарев в повестях «Горячий снег» и «Батальоны просят огня»? Сергей Смирнов в «Брестской крепости»? Константин Воробьев в «Убиты под Москвой» и «Это мы, Господи!», Гудзенко, Павел Шубин или Юрий Белаш в стихах? Вершигора в «Людях с чистой совестью»? Полевой в «Повести о настоящем человеке»? Или Ковпак в воспоминаниях «От Путивля до Карпат»? Или Медведев в «Сильных духом»?

Или врали Шостакович в Седьмой симфонии, Калатозов в фильме «Летят журавли», Чухрай в «Балладе о солдате»? Или неправду показали художники Корин и Дейнеко, Пластов и Кривоногов?

Ну, назвал бы хоть одно имечко, книгу, картину, фильм! Надо же и кумиру миллионов отвечать за свои слова. Некоторые из перечисленных имен и произведений были упомянуты в написанной вместе с А. Адамовичем «Блокадной книге» с почтением и уважением, как честные, правдивые свидетельства о войне. Так это же в советское время. А потом это стало для него враньем!

Охотники извратить и оболгать историю Великой Отечественной, действительно, есть и всегда были, но в советское время им не давали хода, а теперь за такую клевету дают ордена, премии, даже ставят памятники. Думаю, что и на Западе не решились бы лгать о войне, если бы не российские клеветники-первопроходцы, прежде всего Хрущев, а потом Волкогонов, Радзинский, Сванидзе, Млечин, Б. Соколов, Солонин и другие. После них на Западе рассудили просто: уж если русские сами такое вытворяют со своей Победой, то почему же нам не воспользоваться, не побежать вслед? И побежали, и потрусили, и поползли — молча мимо наших побед и с увеличительным стеклом, направленным на наши неудачи. Прав президент Ассоциации музыкальных театров страны Юрий Александров, сказавший: «Формально Вторая мировая война закончилась, а фактически нет. Если раньше убивали тело, то теперь — душу».

И вот на круглом столе, посвященном войне, писатель Евгений Водолазкин где-то у кого-то усмотрел «вранье и фальшь» о Великой Отечественной войне, но что именно и кого он имел в виду, понять из текста статьи об этой встрече нельзя — в ней нет имен и фактов.

Вспоминается при этом такой факт из праведной жизни самого Водолазкина. 8 мая 2009 года он писал в «Новой газете», что во время блокады Ленинграда А.А. Жданову, главному руководителю обороны города, спецрейсами доставляли самолетами ананасы. Он без них, дескать, жить не мог! Но почему же многими рейсами? Ведь можно было одним рейсом на всю блокаду обеспечить… И сказана эта чушь с такой уверенностью, словно те ананасы росли на персональном огороде самого Водолазкина, он сам и самолет вел. Ведь тут не просто глупое вранье. После этого надо не приглашать за круглый стол, а посадить под кухонный и там пять лет кормить солеными ананасами.

* * *

Сильно удивило и выступление директора Института русской литературы Академии Наук Всеволода Багно. Он уверял, что «не в столь давние времена чиновники с партбилетами диктовали, скажем, Ольге Берггольц, что на войну надо смотреть, отдавая предпочтение победным мотивам». От таких «мотивов» у Багно с души воротит, он, видите ли, считает, что надо «отдавать предпочтение» «мотивам» неудач, поражений. Да известно ли ему, кто и где подписал акт о безоговорочной капитуляции?..

В обстоятельном повествовании о войне, конечно, должен быть «мотив» наших неудач и просчетов, но в полный голос надо говорить прежде всего о нашей великой Победе. А Ольге Берггольц никто ничего не диктовал. Вот строки, которыми она встретила войну:

Мы предчувствовали полыханье
Этого трагического дня.
Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье —
Родина! Возьми их у меня…

Это могли продиктовать ей только русские небеса.

А кто мог продиктовать это:

125 блокадных грамм
С огнем и кровью пополам…

Попробуйте диктовать такому поэту, такой женщине. Я-то знал ее… Ольга Федоровна была голосом блокадного Ленинграда… Она умерла сорок пять лет тому назад, и уж вот кто действительно достоин памятника.