Спасательный круг для любимой

– Ладно, пойду приму душ. – Она выбралась из постели и направилась в ванную. – Кто-то всю ночь продержал меня в кровати, подбивая принимать участие в хулиганском действе, – хихикнула она, а он протянул руку и звонко шлепнул ее по попке.

– Между прочим, не только в кровати, – ухмыльнулся он.

В ванной Шерри отвернула кран в душевой и принялась разглядывать себя в зеркале. Она очень боялась подвести Джона, подвести потерпевшую и саму себя.

Дверь распахнулась, Джон вошел и встал рядом с ней. Он поцеловал ее в плечо и посмотрел на ее отражение.

– Что бы ни случилось, мы вместе, – прошептал он ей на ухо.

– О’кей.

– А сейчас быстро в душ.

– Если только ты присоединишься ко мне, – улыбнулась она, подзадоривая его.

– А как же завтрак? Я должен убедиться, что тебе хватит энергии.

Она положила руку ему на грудь и пошла, вынуждая его пятиться спиной к душу.

– Я съем самую большую чашку хлопьев.

Он нашарил рукой дверцу кабинки и открыл ее. Их окутали клубы пара.

Все мысли тут же вылетели из ее головы, осталось только ощущение горячих струй, бьющих по их обнаженным телам. Ладно, будем делать, как он велел, – жить одной минутой.

* * *

В комнате было тепло, но она куталась в свою джинсовую курточку и терла руки, как будто пыталась разогнать кровь. Он сел рядом и взял ее ладони в свои. Они были ледяными.

– Эй! Помни, просто задаем вопросы и не переживаем насчет рисунков.

Вскоре пришла Тина Вескотт. Джон поприветствовал ее и представил Шерри.

– Привет, Тина. – Шерри пожала ей руку. – Очень жаль, что мы встретились при подобных обстоятельствах.

Тина – первая жертва насилия, случившегося девять недель тому назад. Больше месяца ее изнасилование расследовали как отдельный эпизод. И только после появления четвертой потерпевшей полиция поняла, что имеет дело с одним и тем же преступником.

Шерри поболтала немного с Тиной о мелочах, о футболе – Шерри не шутила, когда говорила, что для Техаса футбол – это жизнь. Эти дамы вели более разумный разговор о линии защиты A&M, чем Джон о профессиональных бейсбольных командах.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату влетел Шпенглер. Зейн Уэльс с виноватым видом вошел следом.

– Вы не против, если я тоже здесь посижу? – спросил Шпенглер. – Одна голова хорошо, но чем больше, тем лучше, правильно?

Связь, которую Шерри выстраивала с Тиной, была тут же нарушена. Однако Джон не мог ничего поделать. Он посмотрел на Тину:

– Что скажете? Пусть остается?

– Конечно, – пожала плечами Тина. – Все отлично.

Джону очень хотелось, чтобы она выставила Шпенглера вон, но женщина, видимо, решила получить всю помощь, какая только возможна.

– Если вам вдруг покажется, что здесь слишком много народу, мы попросим некоторых удалиться. Только скажите.

– Я больше ничего не вспомнила, – промямлила Тина, уставившись на руки.

– Все хорошо, – заверила ее Шерри. – Я просто попытаюсь сложить крохотные кусочки, которые могут прятаться в вашей голове и в памяти других женщин. Возможно, совместными усилиями нам удастся получить более-менее ясную картинку.

– Ладно.

– Я хочу предупредить находящихся здесь офицеров, чтобы они не вмешивались ни при каких обстоятельствах. Надеюсь, с этим у нас проблем не возникнет. – Она выразительно посмотрела на Фрэнка Шпенглера.

Он протянул руки ладонями вперед, сделав невинное лицо:

– Я пришел как наблюдатель, ничего более.

– Отлично, – улыбнулась Шерри одними губами. – Наблюдение не предполагает разговоров. Может, вы хоть чему-то научитесь.

Джон усмехнулся. Шпенглер яростно сверкнул на Шерри глазами, но промолчал, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Сидевший рядом с ним Зейн ухмыльнулся, но так, чтобы старик ничего не заметил. Тина вообще ничего не поняла.

Шерри взяла альбом и заученным профессиональным жестом открыла его. Отлично. Она сфокусируется не на холоде, а на своем раздражении по отношению к Шпенглеру. Сам того не желая, он помог Шерри расслабиться.

– Скажите, какая была погода в день нападения? – обратилась она к Тине.

Следующие три часа Джон слушал, как Шерри беседовала с Тиной, частенько задавая вопросы, которые казались незначительными. Как, например, вопрос о погоде, с которого она начала, или что передавали по радио.

Потом Джон понял, что Шерри пытается задействовать все пять чувств потерпевшей. Каждое из них могло пробудить память Тины и выудить факты, о которых та и не подозревала. У Шерри был дар вести беседу. Тина чувствовала себя с ней комфортно и с готовностью отвечала на все вопросы.

Так женщина сумела сконцентрироваться на других событиях того дня, а не на нападении. Каждый раз Шерри подводила Тину все ближе и ближе в атаке, чтобы той не пришлось пересказывать акт насилия сразу весь целиком.

И все же, несмотря на спокойствие Шерри и ее удивительную методику, когда речь пошла о самом нападении, стало нелегко обеим женщинам. Тина заплакала. Шерри принялась кутаться в курточку.

И хотя Тина не поведала никаких деталей, Шерри сжимала карандаш в руке. Джон видел, что она пытается удержать пальцы и не дать им задрожать.