Спасательный круг

– Ваша слепота была временной, – заверила его Олимпия. – Всю вашу жизнь вы были победителем и не привыкли проигрывать. Когда вы оказались в разлуке с женой, с чем ничего не могли поделать, то смирились. Деньги и власть, как оказалось, не помогут получить то, чего вы хотите больше всего. Ощутив себя слабым, а пребывать в этом состоянии для вас в новинку, вы ухватились за спасательный круг, который Келли бросила вам, и согласились пойти на консультации.

Пока Келли пыталась справиться с захлестнувшими ее эмоциями, миссис Ласко встала, оповещая об окончании сеанса:

– Леандрос, я хочу дать вам домашнее задание. Необходимо, чтобы вы разобрались, как на самом деле относитесь к Фран, лучшей подруге вашей жены. На нашем первом сеансе у меня сложилось впечатление – вы недовольны ею. Я хочу, чтобы вы подумали – не скрывается ли за этим недовольством ревность.

– Ревность? – удивился он.

– Именно. Почему она вызывает у вас это чувство?

Келли тоже удивилась словам Олимпии и не сразу поняла, когда психолог заговорила уже с ней:

– Что же касается вас, Келли… Вы не только чувствуете себя виноватой из-за жертвы, которую принесли ради вас ваши дядя и тетя. Вы считаете, будто бросили их, когда вышли замуж за Леандроса. Вы разрываетесь между двумя полюсами. Эту проблему следует непременно решить.

Ее слова заставили Келли молча кивнуть. Каким образом Олимпия все это угадывает?

– Чем глубже вы копнете, тем скорее к вам вернется радость, которую вы оба испытали, решив соединить ваши жизни. Увидимся во вторник. До свидания.

Келли поднялась со стула и на нетвердых ногах направилась к выходу. Леандрос опередил ее и открыл дверь.

Перед тем как вставить ключ в зажигание, он повернулся к ней с мрачным выражением на лице:

– Ты сочтешь меня черствым, если я попрошу тебя отложить нашу сегодняшнюю встречу с Фран и Ником?

Келли глубоко вздохнула:

– Я сама бы это предложила, если бы ты меня не опередил. Сейчас мне больше всего хочется обо всем забыть – и о поисках жилья тоже! – и полететь на Андрос.

В глубине его мрачных серых глаз вспыхнул свет.

– Ты серьезно?

– Да. Нам о многом надо поговорить, и я даже не знаю, с чего начать. Я прямо сейчас позвоню Фран и извинюсь.

– Думаешь, она не обидится?

– Конечно, она огорчится, но не обидится. Все будет хорошо.

Он включил двигатель и, дав задний ход, выехал на улицу. Келли достала мобильник из сумочки и нажала кнопку автоматического набора номера Фран. Когда ее подруга ответила, Келли включила микрофон, чтобы Леандрос мог слышать их разговор.

Мантра Олимпии гласила: между нами не должно быть тайн.

– Келли! – Фран явно обрадовалась звонку. – Как прошел сеанс?

Келли проглотила слюну:

– Честно говоря, он прошел достаточно тяжело, у меня до сих пор даже голова кружится. Ты не будешь против, если мы с Леандросом попросим перенести нашу встречу на другой вечер?

– Не глупи, я прекрасно все понимаю.

– Спасибо.

Келли едва не добавила: «Спасибо, ты самый мой близкий друг».

Она часто говорила так при Леандросе. Фран постоянно присутствовала в ее жизни. И только сейчас Келли поняла – ее самым близким другом надеялся стать Леандрос. Олимпия сразу это увидела, а самой Келли, выходит, подобное даже в голову не приходило. Неужели Леандрос подозревал – он стоит для нее на втором месте?

– Фран, я позвоню тебе в понедельник, хорошо?

– Распоряжайся своим временем так, как это нужно тебе. Я никуда не денусь. Au revoir.

Когда Келли кончила разговаривать, Леандрос повернулся к ней:

– Если ты уже настроена обедать, мы могли бы перекусить в гостинице, а потом полететь на Андрос.

Она покачала головой:

– Я еще не проголодалась после завтрака, но ты можешь себе что-то заказать, если хочешь.

– Тогда я поем на вилле. Предупрежу экономку, чтобы она что-нибудь приготовила.

На самом деле именно сеанс отбил у Келли аппетит, и она чувствовала – у Леандроса происходило то же самое.

В молчании они забрали из номера вещи и сели в вертолет. Присутствие телохранителя делало невозможным продолжить разговор.

Когда они наконец остались одни на вилле, Келли вошла следом за мужем на кухню. Он склонился над раковиной и жадно пил воду из крана.

– Леандрос?

Он медленно выпрямился и обернулся. Лицо у него было понурое.

Она подошла поближе:

– Мне ужасно жаль…

Он жестко сжал губы:

– О чем ты?

– Я жалею, что тайком от тебя договорилась о поездке с Фран в разгар наших семейных неурядиц. Это с моей стороны было просто жестоко. После этого мы уже не могли ни о чем договориться. Но мне тогда было так тяжело и больно… Я и не понимала, в какую эгоистку превращаюсь. – Она словно со стороны слышала свой дрожащий голос. Еще немного, и удержать слезы уже не удастся. – Я даже не упрекну тебя, если ты меня за все это не простишь.

Чувствуя себя глубоко несчастной, она побежала в гостевую спальню, бросилась на кровать и, прижав к себе подушку, расплакалась.

– Келли?

Когда она подняла взгляд, то увидела, что он стоит рядом с кроватью.

– Мне нечего тебе прощать!

Она приподнялась на локте, повернув к нему заплаканное лицо.

– Не говори так. Я использовала Фран как буфер, чтобы отгородиться ею от тебя.