Спасение

— Все биологические тела смертны, — сказал Эол-2, — и наши тела тоже. Но тела — не более чем сосуд разума. Меняя тела, мы остаёмся неизменными и можем, таким образом, существовать вечно.

— А у вас вообще бывают дети? — поинтересовался Науэль.

— Когда-то были. Сейчас нет. Физически и духовно мы созрели настолько, насколько это возможно. Как вы бы сказали, мы достигли конца нашей истории. Вот почему мы начали наше великое путешествие — в этой вселенной нам больше не к чему стремиться.

— Мне трудно в это поверить, — сказал кардинал. — Вселенная нашего Бога обильна и безгранична!

— Мы уже знаем всё, что нужно знать об этом творении. Поэтому мы хотим узнать, что будет дальше.

— Дальше?

— Позже. Ожидающий нас в конце времён Бог окинет взором историю вселенной, взвесив и измерив всё хорошее и плохое, что в ней было. И создаст новую, улучшенную вселенную из того хаоса, в который, к тому времени, превратится всё и вся. Это будет настоящий воплощённый рай. Разумеется, в новую вселенную он пригласит своих верных последователей, — добавил Эол-2, скромно потупившись, — то есть нас.

— Это обещание прижизненного рая подозрительно смахивает на трусость, — взмахнул рукой имам. — Выглядит так, словно вы боитесь умереть, вверив свою посмертную судьбу своему богу.

— Вот кто бы говорил! — Несмотря на синтетический голос, чувствовалось, что Эол-2 не на шутку раздражён. — Бессмертие, простирающееся через эту жизнь и в следующую, и дальше, и опять, — единственная цель, к которой может стремиться зрелый разум. Ваше отрицание не более чем показатель незрелости. Отсутствие наличия готовности следовать по пути, по которому мы идём к встрече с богом. Чтоб двигаться с нами — вам придётся повзрослеть.

— А остальные взрослые? — ядовито заметил имам. — Где они? Вы путешествовали бесчисленное количество тысячелетий, посетили тысячи звёзд. Почему никто другой не присоединился к вашему паломничеству?

— Увы, это самое печальное открытие, совершённое нами за время нашего путешествия. Мы узнали, насколько редка жизнь в этой галактике. А разумная жизнь — самая редкая из всех. Мы много раз слышали слабые голоса цивилизаций, когда они поднимались и падали. Очень немногим удаётся достичь той стадии, которой вы достигли.

Обычно всё, что мы находим, — древние руины, населённые утратившими разум потомками великих цивилизаций, ютящихся под светом остывающей звезды. Вот почему мы счастливы, встретив вас — разумный и деятельный вид, самое драгоценное сокровище в галактике. Наши учёные рассчитали, что встречи, подобные этой, могут случиться не более дюжины раз за всё время нашего полёта.

— Предсказание будущего на основе статистики, — ровным тоном сказал кардинал, — у нас считается недостоверным.

Краем глаза я заметил, как губы имама подёргиваются в тайном удовлетворении.

— А у вас есть записи о погибших древних цивилизациях на планетах, которые вы посетили? — с горящими от любопытства глазами спросил Науэль. — Я был бы счастлив их увидеть.

— Я спрошу у наших учёных, — произнёс Эол-2. — Боюсь, правда, что они будут небольшими — наш взгляд направлен в будущее, а не в прошлое.

* * *

— Ну и что ты думаешь обо всём этом? — спросил меня Науэль за ужином в тот же вечер.

— Думаю, что нам нужен астрофизик, чтобы разобраться с концом вселенной, — усмехнулся я.

Мы сидели в беседке, держа в руках тарелки с едой и бокалы. После дискуссии, закончившейся всеобщей перепалкой, в которой все высказывали свои версии относительно конца света, Эол-2 покинул нас, пообещав вернуться на следующий день.

Мы же, бесплодно проспорив ещё несколько часов, постепенно перебрались в кухонную зону, где обрели… нет, не спасение с просветлением, а внушительный набор земных закусок и лёгкого алкоголя.

Перед тем как покинуть нас, Эол-2 сообщил нам планы на завтра: большую часть времени мы должны будем знакомиться с планами Оликс по организации паломничества к концу времён, их философией, а также ознакомимся с подробным анализом благ, которые получим, когда (и если) достигнем вместе с ними обещанного конца всего. Дискуссия, во время которой Оликс могли ознакомиться с нашими теологическими предположениями, также была предусмотрена планом, но выглядела скорее данью вежливости, чем реальной возможностью.

— Да всё это уже переговорено тысячу раз, — вздохнул Науэль, оторвавшись от кружки со слабоалкогольным сидром. — Нет никаких объективных свидетельств, подтверждающих теорию Оликс о цикличности вселенной.

— Тоже этого не понимаю, — продолжил я, делая глубокий глоток из своей кружки. — Оликс достигли технологического уровня, который позволил им построить «Спасение Жизни», и Бог знает сколько других кораблей. Им хватает решимости и рассудительности, чтоб сотнями и тысячами лет странствовать по вселенной. И при всём этом — они не могут предоставить нормальное научное доказательство того, что вселенная будет развиваться согласно циклической теории.