Спасение

— Мелочь, с самого дна организации Джавида–Ли. Но он, как сказал Пери, кое–кого тряхнул в пользу Джавида–Ли пару дней назад. И тут же его вытаскивают из моря — в тот же день, когда погорело «Фиолетовое смещение».

— А чем занимался Рик? Кого он тряс?

— Не знаю, но кого–то из людей Райнера. В общем, разозлил Райнера. Его разозлить недолго.

— А кто такие Фарроны?

— Люди, которым должен был заняться Пери, чтобы сравнять счет за Джавида–Ли.

— Итак, Джавид–Ли с Райнером вели военные действия? И давно?

Она пожала плечами.

— С неделю. Пери поздно возвращался, и настроение у него все время было гнусное. Для этих ребят главное — уважение. Тебе должны выказывать уважение. А если кто не выказал, вышел за рамки, ты должен ему объяснить. Так всегда происходит.

Воздух на Дувр–стрит был холодным и насквозь пропах резким запахом прятавшейся в нескольких сотнях метров Атлантики. Алик глубоко вдохнул в надежде, что запах подействует наподобие чистящего средства.

— Эти сукины дети до сих пор живут в Средневековье!

Саловиц хмыкнул.

— Сильно вы опустились, попав сюда из столицы?

— Нет, — признался Алик. — Там и вовсе дикость. Крови, может, и поменьше, зато боли вдвое.

— Аминь, друг мой. Что теперь?

— Все равно не вижу смысла, — пожаловался Алик, когда они зашагали по улице.

Шанго выдал полицейский рапорт по Рику Паттерсону, которого два дня назад выловили в гавани Цезарс–бей. Он не умел плавать. Впрочем, признал Алик, и умеючи, тяжело выплыть, когда на ноги намотано пятьдесят кило металлической цепи. В тот же день на кухню «Фиолетового смещения» вызывали районную пожарную команду.

— Ладно, — заговорил он, выстроив все в голове. — Что бы ни натворил Рик, психопат Райнер додумался в ответ нанести двойной удар. Джавид–Ли в свою очередь послал своих убрать каких–то там долбаных Фарронов. Затем Периджин объявляется в портальном доме Лоренцо и подставляет зад под выстрелы банды Райнера, которая как раз в это время ломает там файлы.

— Вы по–прежнему считаете это совпадением?

— Не знаю, что и думать.

— И не говорите. Вам не хватает информации.

— А вам хватает? — огрызнулся Алик. И тут Шанго выкинул ему самый дивный за эту ночь файл. — Черти сраные!

— Что там?

Алик поделился файлом.

«Дельфина Фаррон — экономка у Лоренцо».

— Вы издеваетесь надо мной, что ли? — гаркнул Саловиц.

— Доступ к долбаным файлам!

— И с кем вы теперь хотите поговорить?

— Минуту… — Шанго прозвонил код Дельфины Фаррон. Без ответа. Ее альтэго был вне сети.

— А-га. Посылайте к ней группу обмундированных, сейчас же.

— Господи. Уже делаю.

— Так вот зачем Периджина занесло в дом Лоренцо, — вслух размышлял Алик. — Гонялся за этой Фаррон.

Тем временем Шанго раздобыл ему новые данные по Дельфине. Алик прочитал.

— Чем дальше, тем лучше. Смотрите, что за дерьмо: Дельфина — троюродная сестра Райнера.

— Не складывается, — возразил Саловиц. — Если бы Периджин прикончил эту Фаррон в портальном доме, мы нашли бы тело.

— Не нашли бы, если бы они отправились прогуляться по Антарктиде, — сказал Алик. — Мы едва отыскали соседнюю комнату портального дома.

— У Периджиина и его людей не было полярной одежды.

— Точно, — кисло признал Алик. — Верно замечено. Попросите участок получить у «Связи» данные по Дельфине Фаррон. Надо узнать, где она.

К тому времени, как Алик закончил просмотр файла по Рику Паттерсону, они подошли к хабу Манхэттенского Бич–парка.

— Планы меняются, — объявил он. — Идем в Западный Бруклин.

— Зачем?

— Засвидетельствуем свое почтение вдове Паттерсона.

Географически Стиллвелл–авеню располагалась не так уж далеко от Дувр–стрит, зато статус упал так резко, что у Алика голова закружилась. Новостройку, где снимал несколько комнат Рик Паттерсон, они нашли легко: чуть ли не половина здания была нежилой. Остальные жильцы, стоило им двоим перешагнуть порог, крысами разбежались по норам. Алик не считал, что они настолько тупы, чтобы связаться с городской полицией и ФБР, но ведь никогда не знаешь, какую дрянь выдают на–гора их двадцатилетней давности синтезаторы и как она влияет на мозги.

Коллена Паттерсон не спала. В другой раз Алик объяснил бы это нечистой совестью: в половину четвертого утра совесть охотнее всего затевает свои игры, — но двухмесячный младенец у женщины на руках говорил о другом. На вид она не спала полгода и большую часть этого времени проплакала. Полная эмоциональная и физическая развалина. В крошечной квартирке разгром, пахнет несвежей едой и грязными подгузниками.

— Что еще? — возопила она, даже не поинтересовавшись их удостоверениями.

— Вы знали, что Периджин Лекси со своими собираются ночью на дело? — спросил Алик.

Она упала на единственное в комнате кресло и разрыдалась. Тотчас и младенец завыл, как маленький баньши. Алик подождал. Разумеется, скоро в стену забарабанили соседи.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он, выбрав момент, когда страдания Коллены достигли пика.

— Ничего я не знаю! Сколько гребаных раз вам повторять?

— Я не полицейский. Я из ФБР.

— Все вы одинаковы!

— Не совсем. Власти у меня намного больше, чем вот у детектива Саловица.

Саловиц весело показал ему средний палец.