Спасение души

Но так должно быть. Я могу использовать клинок против себя, этого достаточно, чтобы отвлечь Уиро. Вонзить его прямо в мое тело и позволить моим теням схватить его, чтобы отправить клинок в полет сквозь него. Он находится в идеальной позиции позади меня для прямого попадания клинка. Давая остальным достаточно времени, чтобы сбежать, потому что, если вы отрубите голову главарю, остальные последуют его примеру.

Сделав последний вдох, я отводу кинжал назад, чтобы дать ему достаточно места, чтобы пройти сквозь кожу и кости. Но когда я это делаю, порыв воздуха захватывает меня, заставляя пошатнуться, когда я смотрю направо. Там Уиро. Он тенью встает рядом со мной и обхватывает пальцами мое запястье, их ледяной холод впивается в мою кожу. Его руки неумолимы, удерживая меня жесткой хваткой, когда он выворачивает мое запястье, чтобы изменить угол наклона лезвия, а затем толкает нас вперед.

Слышится ворчание. Боль проносится по узам, как огненное цунами, со свистом вырывая дыхание из моих легких. Тепло просачивается сквозь перчатку на моей руке. Я отворачиваю голову от Уиро, бледнея, когда вся кровь отливает от моего лица.

Обнаруживаю, что яркие серебристые глаза безучастно смотрят в мои.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Эмма

Мир перестает вращаться, и земля уходит у меня из-под ног, сдерживая рыдания, грозящие вырваться на свободу. Его глаза широко раскрываются, рот разинут, дыхание застревает в легких, когда он наклоняется вперед.

Моя рука неудержимо дрожит, но Уиро хватает меня за запястье, одним быстрым движением вытаскивая лезвие. Кинжал выскальзывает слишком легко, скользкий от крови. Мои ноги подкашиваются, и я падаю перед ним на колени.

Красные реки вытекают из его живота, просачиваясь под рубашку. Я не могу сделать полный вдох; мои легкие сжимаются, когда я смотрю, как его тело дергается, а грудь сотрясается. Он кашляет, изо рта у него течет кровь. Каждая волна агонии, пробегающая по его телу, перетекает в мое. Сначала это обжигало и ослепляло. Теперь… кружится голова, холодный пот сменяет жар.

Хрустальная капля стекает из уголка моего глаза, стекая по щеке. Боль в нашей связи исчезает, заставляя мои глаза широко раскрыться. Кожа Дрейвена все еще бледная, липкая. И тут я понимаю, что он воздвиг барьер в нашей связи. Загораживает меня от его страданий.

— Кажется, мне пришлось сделать выбор за тебя, — глубокий голос Уиро проникает сквозь шум крови, стучащей в моих ушах. Все расплывается, тьма расползается по краям моего зрения, когда я покачиваюсь на коленях. Я не могу оторвать глаз. Дрейвен продолжает истекать кровью, окрашивая землю в багровый цвет. Почему он не исцеляется?

Рука Уиро хватает меня за плечо, и его ледяное прикосновение обжигает меня сквозь одежду.

— Я могу презирать фейри, но в одном они поступили правильно.

Я отвожу взгляд от Дрейвена и смотрю на теперь уже красный кинжал в своей дрожащей руке.

Рука Уиро сжимается до боли.

— Они создали оружие специально для убийства им подобных, чтобы помочь исправить мои просчеты.

Мое сердце падает куда-то в живот, а воздух застывает в легких. Я даже не осознаю, что моя голова недоверчиво трясется, когда я подушечкой большого пальца смахиваю кровь, покрывающую кончик лезвия. Сдавленный крик вырывается у меня по мере того, как я присматриваюсь к нему, и осознание этого заставляет меня закрыть глаза. Мгновенно кровь в моих венах нагревается, прогоняя холод тьмы внутри меня.

— Железо Виверн, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

Эхо медленного хлопка насмехается надо мной.

— Умная девочка, — хихикает Уиро с дьявольским весельем.

Боль Дрейвена снова опаляет связь, как горящая стрела. Но это проходит так же быстро, как если бы он изо всех сил пытался удержать барьер.

Так много крови. Так много гребаной крови продолжает покидать его тело. У меня двоится в глазах, когда я смотрю на Кая, Кору и Финна. Их тела раскачиваются в двух разных направлениях, но их молчание тяжелым грузом повисает в воздухе. Потрясенная скорбь в их глазах подобна удару в грудь.

Сжимая рукоять, дрожа от силы хватки, я перевожу взгляд на влагу, покрывающую мою руку, и на мужчину, которого я люблю.

Тогда я ломаюсь.

Тишина, которую я приучила себя оттачивать, вырывается наружу, когда я кричу.

Я кричу, пока мои легкие не начинают гореть. Пока мое горло не начинает гореть. Пока вода не начинает вибрировать, а камень не затрясется, заставляя Испорченных съежиться, закрывая уши когтистыми руками. Мои тени бушуют вокруг меня в шквале полного хаоса.

На следующем вдохе я разворачиваюсь на коленях и всаживаю окровавленный кинжал в бок Уиро. Он рычит. Его сила, разливающаяся вокруг него, отбрасывает меня назад. Я подтягиваюсь всем телом, но моя голова ударяется о склон горы, заставляя звезды танцевать перед моим взором. Тряся головой, чтобы прояснить зрение, я в ужасе наблюдаю, как Дрейвен врезается в подножие лестницы, оставляя за собой красный след. Но он все еще пытается приподняться на локтях, хрипло кашляя.