Спасение души

Моя рука потянулась к ее талии, едва касаясь крови, которая сочилась из ее раны.

Она фыркнула, позволяя своим напряженным плечам опуститься на дюйм, когда она откинула голову назад, чтобы свирепо посмотреть на меня.

— Новый гребаный король, у которого было уязвленное эго.

Ее сердитый взгляд не ослабевал. Он твердый и неподвижный, когда она удерживала мой взгляд. Тем не менее, она продолжала бросать мне вызов, и это заставило мой член твердеть еще больше.

— Но я справилась с этим. Скажем так, он будет спать с открытым одним глазом.

Я не знал, отшлепать ее или поцеловать. Прямо сейчас я хотел сделать и то, и другое. Мой взгляд опустился к ее ребрам, уставившись на кровь, прилипшую к ее платью. Рана зажила, и от одной этой правды у меня мурашки побежали по коже, когда я, наконец, сделал первый глубокий вдох с тех пор, как отправился за ней. Тем не менее, я молча обещал себе заставить Кэллоуэя истекать кровью за то, что он посмел прикоснуться к тому, что принадлежало мне.

Как только защитный туман рассеялся, я наконец заметил, во что она на самом деле одета. Черт. Я медленно обошел ее, пока ее глаза продолжали метать кинжалы в мою душу, следя за каждым моим движением. Так много кремовой кожи на виду, и мои глаза пожирали ее. Они исследовали каждый дюйм, отслеживая каждый шрам, свободно выставленный на всеобщее обозрение. Она носила свой щит силы, демонстрирующий каждую выигранную битву, и это самое завораживающее гребаное зрелище, которое я когда-либо видел. Она должна знать, что я охотно упал бы перед ней на колени.

Легкий смешок вырвался из моей груди, когда я представил лицо Кэллоуэй, когда она поменялась с ним ролями.

— Ты действительно порочная маленький демон.

Ее черное платье, идеально облегающее ее стройную фигуру, сочеталось с чернилами смерти, которые текли по ее венам. Однажды я сказал ей, что она принцесса ночи, но теперь она богиня ночи. Та, которая не пряталась в тени, а скорее околдовывала их и приводила к себе, чтобы они поступали так, как она пожелает.

— Тебе бы не мешало вспомнить об этом в следующий раз, когда ты решишь, что можешь украсть меня, — съязвила она в ответ.

Это только заставило меня засмеяться еще сильнее, когда я снова стал перед ней.

— Я снова украду тебя, но вопрос в том,… Что бы ты сделала если так? — дразняще спросил я, когда мои губы лукаво приподнялись с одной стороны.

Уголки ее глаз не поднимались, чтобы показать какие-либо признаки веселья, но вместо этого они потемнели еще больше, если это вообще возможно.

В течение половины вдоха кольца ее теней выскочили наружу, чтобы перетащить одно из мягких кресел в центр моей комнаты. Мои брови нахмурились, пока я наблюдал за ней, и только тогда я, наконец, уловил тончайший проблеск игривой ухмылки.

Я открыл рот, чтобы спросить, что, черт возьми, происходит в ее хорошенькой головке, но прежде чем я успел произнести хоть слово, она обрушила на меня свою силу. Недостаточно, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы вдавить меня обратно в кресло, вызвав у меня раздражение. Стул опрокинулся назад, но мне удалось наклониться вперед, чтобы вернуть его на передние ножки. Благодарен судьбе, что оно не сломалось от силы моего веса.

— Ты действительно думаешь, что сможешь снова украсть меня? — спросила она, неестественно неподвижно стоя в ножках моей кровати передо мной. Кивнув мне головой, она сказала: — Попробуй.

От этого гребаного вызова на моем лице расплылась широкая улыбка, потому что это слишком просто.

Но когда я собирался двинутся к ней, ничего не произошло. Я остановился. Улыбка сошла с моего лица, когда я посмотрел вниз, и именно тогда я наконец заметил завитки ее теней, обвивающие мои конечности. Я даже, блядь, не чувствовал их, но они здесь, удерживали меня на месте. Не давали мне добраться до нее.

Демонический смех вырвался из её горла.

— Что-то не так?

Каждый мускул, каждое сухожилие напряглось под давлением, которое я приложил высвобождаясь из ее хватки. Но это бесполезно. Даже мои тени не могли уничтожить ее силу, когда я попытался вырваться с их помощью.

Моя голова опустилась в знак поражения, а грудь грозила сотрясаться от неприкрытого веселья. Она, блядь, подчинила меня своей воле, и я ничего не мог с этим поделать.

— Хорошо, маленький демон. Я буду играть, — мои глаза медленно поднялись, чтобы встретиться с ее взглядом. — Твой ход.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Эмма

Дрейвен сидел там, связанный, без рубашки, и полностью в моей власти.

Может быть, я и плавала в глубинах этой тьмы, но я не тонула в ней. Казалось, Мазирен был прав; мне нужно было принять эту часть себя. Чем сильнее я пыталась бороться с этим и испытывала отвращение к этой силе, тем больше она стремилась захватить контроль. Эта сила питалась моим страхом, но как только Мазирен указал мне путь, и я приняла тени как свои, теперь им нечем питаться из-за отсутствия страха.