Спасение Эль

– А как ты думаешь? – Улия почти рассердилась. – Неужели я брошу брата-тавернье в такой ситуации на произвол судьбы? Ещё и когда…

Она окинула взглядом улицу, словно вымершую в один миг.

– Когда все те, кто веселился и гулял тут сутки напролёт, слиняли прочь, как только запахло жареным?

Тинар проворчал что-то неразборчивое, но поплёлся за аликорном.

– Слушай! – Улия резко обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. С таким напором, что грум непривычно смутился. – Вот как ты думаешь, почему мне, нежной девушке, удавалось многие годы содержать таверну? Такую, что стоит на перекрёстке миров?

– И почему же? – пробормотал Тинар.

– У меня есть небольшое, но прекрасное преимущество, – сообщила Улия, заглядывая в распахнутую дверь. Тинар маячил за спиной аликорна, каждую миг готовый к стремительному отступлению.

Выворотник доглодал хозяина. Томно распластался на пятне от тела, подрагивал конечностями, где формировались нервные окончания. Наполнялся новыми ощущениями, привыкал к состоянию. Весь ушёл в себя, сосредоточился на только что обретённой сущности.

Юный трактирщик из-под барной стойки взирал на воплотившегося монстра всё с тем же ужасом, но воспрял духом, как только Улия и её спутник вернулись.

В его глазах загорелась надежда, когда Улия сдёрнула с головы капюшон. Рог, кокетливо выглядывающий из-под пушистой чёлки, засиял чистотой и хрустальной нежностью. Его свет пробежался по залу кабака, очищая от скверны и крови.

Когда волна дошла до выворотника, он дёрнулся. Сначала недовольный потревоженным отдыхом после перерождения, а затем испуганно. Священный свет прошёл через только что образованную кожу и стал разъедать её множеством осколков. Монстр взвыл, словно пробуя голосовые связки, получилось хрипло и клокочуще, как будто в его глотке закипал густой суп.

Он пополз, хрипя и дёргаясь всем телом. Стремился к привычной стене, где совсем недавно в бытность тенью не раз находил спасение от бьющих башмаков. Схватился за неё руками, прижался к закопчённому дереву. Выискивал щель, чтобы спрятаться в ней.

Так как выворотник совсем недавно обрёл плоть, у него получилось. Оставляя кровавые разводы на брёвнах, выворотник сжался в плоский лист и просочился сквозь стену. В кабаке стало невыносимо тихо и пронзительно светло. Тинар смотрел с восхищением на прекрасный и чистый свет аликорна. В глазах жгло и резало. По щекам катились, не переставая, слёзы.

– Э-э-э-т-т-о и есть твоё преимущество?

Тинар заикался.

– Да, – сказала Улия, пряча рог под капюшоном. Его свет тускнел, словно потусторонняя злоба выворотника выпила волшебство. – Именно так я прекращаю все безобразия в своей таверне.

Она подошла к стойке, под которой прятался кабатчик, и заглянула вниз.

– Можете выходить, уважаемый.

Тот помотал головой, словно смахивая с себя наваждение, а затем прытко выскочил. Через долю мгновения мальчишка уже стоял на ногах:

– Как это вы его? – он смотрел на Улию с восхищением. – И… О, тень зверя Ниберу! Неужели вы… Улия? Рогатая дева из таверны на перекрёстке? Не может быть! Все наши знают… О вас ходят легенды, и не мечтал, что когда-нибудь…

Улия похлопала его по плечу, прерывая поток восхищения. Но Тинару показалось, аликорн довольна, что слава вышла за пределы родного леса.

– Не время сейчас, – сказала она. – Нужно разобраться, что здесь произошло. Как это случилось.

– Всё было обычно, – пожал тот плечами. – Посетителей набилось много, я не уловил момент, когда из-под одного сельжита случился выворотник. Мужик напился в стельку: сидел здесь со вчерашнего вечера, кутил всю ночь и продолжил утром, даже глаз не сомкнув. Хвастался, что купил по дешёвке дом в столице, счастье его так и раздирало, не мог ни спать, ни есть. Только хмелел всё сильнее. От дурной его радости, наверное, и случилось. Внезапно все принялись кричать, я услышал, как поминают выворотника, но и подумать в первый момент не мог… Это же… Интимное. Разве выворотник случается при свидетелях?

Тинар понимающе покачал головой. И в самом деле, видано ли такое?

– Они сначала, кажется, собирались выворотника побить и выкинуть прочь – пьяным-то и море по колено, вот только резко протрезветь пришлось, когда эта тварь с той стороны тени вдруг набросилась на хозяина и начала его… Ну вы же видели…

Обратился он к Улии.

– В это сложно поверить, но она начала его в прямом смысле слова пожирать. Все отпрянули к выходу, когда ещё из-под одного тут же случился выворотник и тоже… Того… А потом ещё. И ещё.

– Сколько вы насчитали? – спросила Улия.

– Пять, – тяжело вздохнув, ответил кабатчик. – Здесь их было пять. А сколько потом – не знаю.

– Конечно, – задумчиво сказала Улия. – На улице мы не видели ни одного.

– И что? – не понял Тинар.

– Радиус действия, – опять непонятно сказала Улия.

Ох уж эти тумалинские заморочки. Она раздражала Тинара, когда вот с таким видом всезнайки говорила о чём-то само собой разумеющимся, но совершенно неведомом груму из Таифа.

Плюс ко всему она опустила резко побледневшее лицо вниз, словно нюхала своим маленьким рогом воздух, и произнесла: