Спасение Келли и Кайдена

Мы с Сетом проводим много времени вместе вдали от моего дома, зависая в кафе, съедая кучу блинов, и колесим по дорогам, куда глаза глядят, делаем все, чтобы держать меня подальше от матери. Не то чтобы она наводила на меня ужас, просто она постоянно напоминает мне о моем чувстве долга перед братом и Калебом, ведь у них «дружба до гроба». Но вчера было Рождество, и она заставила нас торчать дома весь день. Прошел он не очень удачно, и все закончилось тем, что у нас завязался спор, и она утащила меня в сторону, чтобы сказать, что я не должна больше проводить время с Сетом.

— Он подозрительно веселый, — сказала она. — И мне не нравится его отношение.

— Тебе это не по душе, мам, — ответила я. — Но он мой друг, и останется им.

Разговор не завязывался, и она начала читать мне нотации о маленькой девочке, которую потеряла и которая никогда не дерзила.

— О чем думаешь? — спрашивает Сет. Мы в комнате над гаражом. День выдается неплохой, солнечный свет разливается по всему снегу и льду, расплавляя их. Я наблюдаю за ним некоторое время, как он отражается ото льда, насколько это совершенное явление, но знаю, что если выйду наружу – на холодную и скользкую поверхность, то от совершенства не останется и следа. — У тебя странное выражение лица… словно ты задумала убить кого-то.

Я стою около подоконника, пиная боксерскую грушу босыми ногами. Папа принес ее в комнату несколько дней назад, после того, как мама подарила ему ее на Рождество как способ «прийти в форму».

— Я просто думала о всяком.

Он листает страницы журнала, лежа животом на кровати.

— Например?

Я качаю головой, ударяя кулаком в грушу и едва сдвигая ее с места. Пот каплями стекает по затылку, а волосы, собранные в хвосте, так и норовятся выбраться из-под резинки.

— Да так. Ничего… только о погоде.

Его брови взмывают вверх, когда он смотрит поверх журнала. На нем надеты джинсы с полосатой рубашкой и кожаный ремешок на шее.

— О погоде?

Пожимаю плечами, отводя ногу в сторону, и еще раз ударяю коленом по груше. Восстанавливая дыхание, подхожу к кровати, чувствую холодный бетон под ногами, и спешу запрыгнуть на матрас.

— Да, иногда мне нравится анализировать ее, и что все это может означать относительно жизни.

Он переворачивает страницу, глядя на меня.

— Ты очень странная. Знаешь это?

Я киваю, заталкивая ноги под одеяло.

— Мне говорили об этом несколько раз.

Он вздыхает, разглядывая мою одежду.

— Ты собираешься провести в этом весь день? Я надеялся, что мы прогуляемся.

Опираюсь спиной на стену, размахивая руками перед лицом, пытаясь остыть.

— Куда?

— Куда угодно лишь бы не торчать здесь.

— Это место уже утомило тебя, да?

Он качает головой и начинает читать страницу перед собой.

— Нет, но эта комната и тот факт, что ты продолжаешь зависать где-то там в своей «потрясенной стране Келли». Ты сводишь меня с ума… Ты сама сходишь с ума с того дня как встретила Кайдена в кафе. — Он смотрит на меня из-под своих длинных черных ресниц. Прядь волос падает ему на глаза, но он даже не утруждается откинуть их назад. Видимо ожидая от меня ответа.

— Что не так? — Спрашиваю я, кладя руку на живот.

Он недовольно поглядывает на меня и грубо переворачивает очередную страницу, случайно отрывая от нее уголок.

— Ты что-то скрываешь от меня, о том, что произошло в кафе… когда ты выбежала на улицу.

— Нет, это не так, — я лгу, боясь говорить об этом и боясь того, что Сет скажет, что это означает.

Он, щурясь, указывает на меня пальцем.

— Не обманывай меня, Келли. Просто скажи, о чем так не хочешь рассказывать мне. Не нужно лгать.

Я опускаю лицо, хмурясь.

— Прости. Я правда не хочу говорить об этом. Будет слишком сложно… узнать, что это значит… узнать о том, что я чувствую.

Он молчит, взвешивая мои слова, а потом переводит взгляд к окну, где лежит мой дневник.

— Ты написала об этом?

Я качаю головой и вытираю пот с ладоней.

— И не хочу.

— Ты когда-нибудь писала о том, что чувствовала той ночью… о Кайдене?

— Нет, — отвечаю ему. — И как я уже говорила, мне действительно этого не хочется.

Он вытягивает руки и приподнимается вверх. Стоя на коленях, он пододвигается ближе ко мне, пока не оказывается рядом.

— Возможно, тебе стоит. Может быть тебе стоит написать письмо Кайдену, рассказать о своих чувствах, не только по поводу того что произошла, но и о том, как ты относишься к нему.

— Сет, не думаю, что смогу. — Поворачиваюсь на спину и смотрю вверх на пятно на потолке. — Я боюсь того, что буду писать… того, что я действительно ощущаю и того, как он отреагирует.

Боюсь того, что запертое внутри сердце вырвется на свободу и тогда мне придется иметь с этим дело.

Он берет мою руку в свою.

— Келли, милая, думаю, если мы чему-то и научились в нашей жизни так это тому, что если боишься, тогда и жить не стоит.

— Я знаю, — говорю мягко, понимая, сколько всего сдерживала. С тех пор, как это произошло – моя грудь, чувства и сердце были затянуты в тугой узел. — Но что, если я узнаю что-то, чего не хочу знать?

— Но так лучше, чем скрывать и подавлять это, правда ведь?