Спасение (ЛП)

— Что скажешь насчет того, чтобы убраться отсюда и пойти в более тихое место? — спрашивает он, явно более пьяный, чем раньше.

Я улыбаюсь.

— Прости, но мне сейчас не до этого.

Его глаза темнеют.

— Ну же, не будь ханжой.

Он берет меня за запястье и пытается вытащить из комнаты.

Я отдергиваю его.

— Я сказала "нет", Джек.

Он смотрит на меня и уже собирается снова схватить, когда из темного угла появляется огромная фигура. Сердце заколотилось в груди, когда мужчина надел маску.

— Она сказала "нет", придурок, — рычит он.

Этот голос.

Данте.

Я тяжело сглатываю, понимая, что именно поэтому он надел маску.

Какого черта он делает на такой вечеринке?

Если бы кто-нибудь узнал его, разразился бы скандал. Священник не может быть на вечеринке с молодыми людьми, распивающими алкоголь.

— Да, а тебе-то что? — спрашивает Джек, но, обернувшись, бледнеет.

Размеры Данте внушительны, тем более когда на нем надета чертова маска, как у какого-нибудь преступника.

— Отойди или пожалеешь об этом, — предупреждает он, хрустя костяшками пальцев.

Джек быстро уходит, исчезая в толпе.

Темные глаза Данте пронзают меня сквозь отверстия в маске, в них горит огонь ярости.

— Ты пойдешь со мной, — говорит он, и впервые я боюсь человека в маске.

Данте крепко держит меня за руку. Он тянет меня сквозь толпу, море тел расступается перед внушительной фигурой. Я слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться, в моей голове крутятся вопросы, страх и необъяснимое, зарождающееся любопытство. Я открываю рот, чтобы возразить, но он уже выводит меня с вечеринки на холодный ночной воздух.

— Данте, что происходит?

Наконец мне это удается сказать, и я поднимаю на него глаза. Его лицо по-прежнему скрыто балаклавой, но его глаза, эти знакомые, напряженные глаза, буравят меня. Он ничего не отвечает, продолжает идти, уводя меня от дома Евы к мотоциклу.

Я вздрагиваю, когда вижу его, потому что узнаю его. Он много раз парковался по вечерам у моего коттеджа. Мне всегда было интересно, чей он. И вдруг опасность ситуации становится очевидной.

Неужели он следил за мной?

— Ты преследовал меня, — обвиняю я.

В ответ он лишь неодобрительно хмыкает и бросает мне шлем. Я рефлекторно ловлю его, уставившись на него в своих руках. Он натягивает шлем поверх маски. Я вижу, что он наблюдает за мной, ожидая протеста или неповиновения. Но по какой-то причине я не могу вызвать ни того, ни другого.

Вместо этого я надеваю шлем.

Усмешка Данте низкая и грубая, как гравий. Он перекидывает ногу через мотоцикл, похлопывая пространство за собой. Я немного колеблюсь, прежде чем присоединиться к нему и обхватить его за талию. Он теплый, и, несмотря на страх, гудящий в моих венах, я не могу не прижаться к нему.

Мотоцикл ревет, и мы исчезаем в ночи, оставляя позади пульсирующую музыку и веселый смех. Его преследование и одержимость кажутся мне спасательным кругом, странным маяком в этом некогда чужом мире. Моя жизнь превратилась в вихрь страхов, замаскированных угроз и украденных взглядов. И в центре этого вихря — Данте Дженсен. Священник. Мой преследователь. Мой спаситель?

Когда мы мчимся прочь, я зарываюсь лицом в его спину.

Что происходит? — спрашиваю я себя. Но когда ветер развевает мои волосы, а мотор ревет в ушах, я понимаю, что у меня нет ответов. Пока нет.

12

Данте

На территории церкви царит тишина. Я благодарен, что мой дом находится на территории, достаточно далеко от города, и никто нас не увидит. Я нажимаю кнопку на пульте управления роликовыми воротами гаража и жду, когда они откроются, пока Мэдисон крепко прижимается ко мне. Ее запах лилий и лаванды подталкивает меня к краю пропасти.

Она чертовски сумасшедшая. Какого черта она пошла на эту вечеринку? И какого черта она флиртовала с Джеком. Когда я увидел, как он положил на нее руки, я понял, что мою расправу уже не остановить. Люди странно смотрели на меня в этой маске, но меня не было видно. Никто не должен знать об истинной природе моей одержимости этой девушкой.

Я припарковал мотоцикл на обычном месте и спрыгнул с него, сняв шлем и маску. Мэдисон сидит как статуя, ее шлем по-прежнему надет.

— Слезай, — требую я.

Она не двигается. Разочарованный и слегка обеспокоенный, я сдергиваю шлем с ее головы. Ее волосы рассыпаются по плечам, как водопад, а в глазах столько страха, что мне становится почти физически больно.

— Заходи внутрь, — приказываю я, стараясь, чтобы мой голос был ровным. Мои руки дрожат. Я не могу допустить, чтобы моя маленькая лань увидела, как сильно я хочу ее. Как сильно я жажду ее.

Она медленно движется, дрожащие руки тянутся к мотоциклу. Страх в ее глазах не ослабевает, но она выполняет мой приказ. Она всегда выполняет мои приказы.

Я следую за ней, не в силах оторвать от нее взгляд. Она идет медленно, словно боясь сделать неверный шаг. Дойдя до входной двери, она поворачивается и смотрит на меня. Страх все еще присутствует, но есть и что-то еще. Смущение? Любопытство? Я не могу сказать.