Спасение Рейн

— Ну же, Солджер… ты же знаешь…

Я добавил еще один палец и прикусил ее шею.

— Я ел сэндвич?

Рэй хихикнула, повернула голову и провела рукой по моей щеке, покрытой щетиной.

— Ты определенно не ел сэндвич.

Я поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом. И улыбнулся, когда увидел, что Рэй смотрит на меня с огромной любовью. Такой сильной, что мне пришлось напомнить своему сердцу продолжать биться для нее. Всегда для нее.

— Я… я катался на велосипеде?

Она покачала головой, снова хихикая сквозь прикушенную губу.

— Нет… но ты определенно на чем-то катался.

— Я на чем-то катался, — я приподнял одну бровь и широко улыбнулся, — или ты?

Восторженная улыбка Рэй наполнила темную комнату солнечным светом, когда она рассмеялась и притянула мой рот к своему.

— И то, и другое, — прошептала она, прежде чем захватить мои губы в поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание.

Сплетаясь языками и губами, мы двигались в туманном сиянии восходящего солнца, едва пробивающегося сквозь жалюзи на ее окне. Ее рубашка была задрана и отброшена на пол, и вскоре та же участь постигла мои пижамные штаны. Я перекатился на спину, давая ей возможность взять бразды правления в свои руки, что Рэй и сделала. Она оседлала меня, направляя мой пульсирующий член в единственное и неповторимое место, куда он так стремился.

— Блядь, — прошептал я сквозь стиснутые зубы, когда ее тело присоединилось к моему и опустилось ниже, принимая меня глубже. — Господи, Рэй.

Она ответила приглушенным хмыканьем, улыбаясь, словно во сне, а затем начала двигаться. Покачиваться на мне, как волны, плещущиеся о берег, убаюкивая меня своим ровным ритмом, прежде чем утянуть меня под воду, чтобы я утонул в море эйфории.

— Сол… Солджер, — выдохнула Рэй, царапая мою грудь и крепко держась за все, за что могла ухватиться. — Я… я собираюсь…

— Да, — призвал я, обхватывая ее талию своими жадными руками. — Дай мне почувствовать это, детка. Боже…

Рэй так много дала мне за те месяцы, что мы были вместе.

Обещание вкусной домашней еды каждый вечер; возможность быть положительным примером для подражания ее сыну; еще один вид транспорта; теплое тело, с которым можно спать каждую ночь. И осознание того, что секс и оргазм могут быть чем-то большим, чем простым средством достижения цели.

С каждым предложенным подарком я принимал и погружался все глубже во все, что чувствовал к ней, и быстрое падение только продолжалось, когда мы слились в хоре тихих стонов, вздохов и тяжелого дыхания. Мы соприкоснулись лбами, наши глаза встретились, а наши сердца бились в унисон с каждым толчком, пока не осталось ничего другого, кроме как рухнуть рядом в поту и восторге.

— Ладно, теперь я могу вернуться ко сну, — пробормотал я, обнимая ее за обнаженные плечи и крепко прижимая к себе.

— Мхммм, — пробормотала Рэй, кивая и улыбаясь мне в грудь. — Мы, наверное, сможем поспать часок-другой, прежде чем нам придется вставать.

Я погладил большим пальцем ее щеку.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Секунды тикали, напоминая мне, что я все еще измотан, и не успел опомниться, как мои конечности отяжелели, а дыхание замедлилось. И уже был в нескольких мгновениях от комфортного сна, когда коснулся большим пальцем новой влаги на ее щеке, и нахмурился.

— Эй, — прошептал я, мой голос был грубым и сонным. — Почему ты плачешь?

Рэй выпустила судорожный вдох и сглотнула.

— Просто… ты мне очень нравишься.

Мое сердце заколотилось прямо под ее ухом, когда я ответил:

— Ты мне тоже очень нравишься.

— Нет, — фыркнула Рэй. — Я имею в виду, ты мне очень нравишься, Солджер.

Я нахмурил брови, не зная, сказал ли я что-то не то или меня неправильно поняли.

— Хорошо… и я действительно…

Рэй приподнялась на локте, и я открыл глаза, чтобы заглянуть в ее водянисто-зеленую бездну. Боже, как, черт возьми, она могла выглядеть такой грустной, такой обеспокоенной, когда мы только что разделили самый невероятный, самый интенсивный оргазм в моей жизни?

— Мне никогда никто не нравился так сильно, как ты… никогда, — призналась Рэй, и я начал сомневаться, хотела ли она сказать какое-нибудь другое слово, кроме «нравился». — У меня никогда не было ничего настолько хорошего, как сейчас.

Я осторожно кивнул.

— У меня тоже, — прошептал я и искал в ее глазах то, что она не сказала, не понимая, почему вообще шепчу.

— И я просто так, — ее слезы поразили меня, падая сильнее, быстрее, когда Рэй прижала руку к моей груди, — так боюсь потерять это.

— Рэй… — покачал головой я, поднимая руку, чтобы собрать ее слезы в ладонь. — Я никуда не уйду, ясно? Мне некуда идти, а даже если бы и было, мне бы хотелось быть только здесь. С тобой. И с Ноем. Ясно? Так что никогда не волнуйся об этом.

Она крепко зажмурилась, выталкивая еще больше слез между ресницами, и быстро кивнула.

— Я-я знаю. Я в-верю тебе, но… — Рэй содрогнулась от тихого рыдания. — Я просто т-т-так волнуюсь и не могу пе-перестать волноваться, и… и я н-не знаю п-п-почему.