Спасение Ронана (пер. М.Кондратьев)

– Осла? Ты шутишь! Не хочу показаться неблагодарным, но так у нас никакой презентации не получится. Давайте, ребята, голосуйте за наш рейд, мы там один хутор нашли. Пару десятков яиц и охапку соломы точно добудем!

– Брось. Доверься мне.

Мартин заглянул в спокойные глаза своего отца и понемногу утихомирился. Он вынужден был признать, что все эти долгие годы, когда дело доходило до знания об окружающем, Лоббо, похоже, всегда знал, куда ногу поставить. В тихой, ненавязчивой манере этот человек неизменно оказывался прав. Мартин вздохнул.

– На север, говоришь? Ладно.

Лоббо улыбнулся своему сыну и нежно сжал его плечо. В этот момент откуда-то с другой стороны бухты донесся восторженный рев. Повернувшись, они увидели толпу, что собралась понаблюдать за галерой Харальда Седобородого, которая уже отчалила и теперь шла к выходу из бухты. Все двадцать ее весел дружно ходили вверх-вниз. Назад по-над водой поплыла громогласная команда, и на единственной мачте галеры вдруг развернулся массивный кроваво-красный парус. Некоторое время он вяло хлопал, но затем, когда корабль наконец-то вырулил из защищенной от ветра гавани на открытую воду, внезапно раздулся, и корабль буквально скакнул вперед. Над водой разнеслась еще одна команда, и весла разом были вытащены из воды и втянуты на борт.

Тут послышался новый, более мощный восторженный рев, и Мартин заметил, что галера Крага уже в пути.

– Тебе пора двигаться, – заметил Лоббо. Мартин вдруг понял, что все на «Стриженом чирке» закончили приготовления и стоят, глядя на них с отцом.

– Да-да. Верно. Ну что же… ладно.

– Не бери в голову, сынок. Когда будешь планировать рейд, помни, что множество наших людей сыты по горло легкой поживой. Они хотят быть воинами, а не убийцами. И слушай Клайру. Она знает, что делает. У тебя будет славная команда.

Мартин ненадолго обнял отца, а затем спустился по лестнице и запрыгнул на борт. Все засуетились, занимая свои позиции. Фьона встала впередсмотрящей, высоко на носу за резной головой дракона, Дин занял традиционное положение вожака у рулевого весла на корме, а остальные женщины сели на весла. Мартин добрался до последней незанятой позиции справа, перед рулевым веслом.

– Кинуть палки! – завопил Дин.

– Он имеет в виду – отдать концы, – пробормотала Клайра. Лоббо нагнулся и снял швартов с кнехта. Женщины по левому борту уперлись веслами в каменную стенку пристани, и корабль медленно отплыл в бухту.

– Навались! – крикнула исполнявшая роль загребной Клайра, и Мартин с бешеным энтузиазмом налег на весло. К несчастью, никто никогда не учил его грести. Лопасть запрыгала по воде, метнулась вверх по убийственной кривой и точнехонько приложила Дина по физиономии. Вожак с каким-то свинячьим хрюканьем упал навзничь, увлекая за собой рулевое весло, и галера дико накренилась вправо. Прежде чем кто-то успел что-либо предпринять, Клайра втащила свое весло на борт, соскочила со скамьи, отпихнула Дина в сторону и потянула рулевое весло на себя, закладывая крутой вираж влево.

– Вы только на «Стриженого чирка» посмотрите! – заорал кто-то на пристани. – Он скорей как недобитая утка тащится!

Смех зазвенел над бухтой, и Мартин, чье лицо сделалось цвета паруса на галере Харальда Седобородого, вдруг мучительно осознал, что двадцать пар гневных женских глаз буквально его сверлят. Он опустил голову, постарался грести как надо и не в последний раз пожелал себе живым и здоровым вернуться на сушу, где в дальнейшем ограничиваться компанией коз.

Наблюдая за всем этим с пристани, Лоббо с кривой ухмылкой покачал головой. Да, старт не слишком удачный. Впрочем, он не тревожился. У него возникло ощущение, что все выйдет как нельзя лучше. А когда дело доходило до чутья по поводу всякой всячины, у Лоббо оказывалась довольно необычная способность. Он попросту никогда не ошибался.

* * *

Лоббо Беспечный родился с весьма замечательным талантом. Он мог читать чужие мысли. Еще в раннем возрасте он обнаружил, что ловит мысли и чувства других людей так же легко, как слышит их речь. Да к тому же не только людей, но и эльфов, гномов, орков и даже зверей. Собственно говоря, в детстве Лоббо слегка пугали тайные позывы жадности, похоти, ненависти и гнева, что бурлили почти в каждом среднем человеческом мозгу, и он проводил массу времени, следя за куда более приятными процессами в головах у животных.