Спасение в любви

Прошло почти две недели с тех пор, как Шей рассталась с Гидеоном. Она сняла квартиру, несмотря на предложение Бриджит оставаться с ней столько, сколько захочет. Затем нашла небольшое офисное помещение для «Лейда инвестментс», официально уволилась из «Ремингтон Нил», поместила в банковский сейф для хранения досье на своего брата и провела дополнительные исследования в отношении начинающих компаний, в которые она могла бы инвестировать.

Да, ее семейная и личная жизнь рухнули, но жизнь продолжается. В сердце осталась рана, но это не значит, что она опустила руки. Возможно, Шей потеряла человека, которого любит, потому что он хотел мести, а не ее, но впервые, сколько себя помнит, она стала ценить себя. И по-другому уже не будет. Шей сама себе босс.

За последние две недели она кое-чему научилась. Хорошо, если бы Гидеон был в ее жизни, но не случилось. И она смирилась с этим.

— Еще один заказ на ларб[4], но без лапши! — крикнула она Бриджит через плечо, прежде чем обратить внимание на следующего клиента. — Привет, что пожелаете… — И осеклась, сердце подскочило к горлу. Нет!

Шей смотрела в черные как ночь глаза и мысленно протестовала. Какого черта он здесь делает?! Она призналась ему в любви, а он отверг ее. Это было мучительно, унизительно. Как он может этого не понимать? Он что, получает удовольствие от ее боли?

Она натянула на лицо холодную вежливую маску, которую научилась носить с тех пор, как подросла настолько, что ее сажали за стол для взрослых.

— Что ты здесь делаешь, Гидеон? — спросила она, радуясь тому, что ее голос не дрогнул.

Позади нее, как телохранитель, возникла Бриджит с ложкой в руке.

— Что это, черт возьми, такое?! — возмутилась она.

— Я справлюсь, — шепнула Шей своей подруге. — Мы заняты, как ты можешь видеть, — сказала она Гидеону. — И нам с тобой больше нечего сказать друг другу.

И снова ее голос звучал спокойно. Но в душе у нее скребли кошки. Ах, как хотелось прикоснуться к нему! Внутри у нее все затрепетало. Любовь, боль, тоска, желание накатили на нее мощной волной.

— Тебе не нужно ничего говорить, Лунный Свет. Я прошу только выслушать меня.

— Не называй меня так, — отрезала она.

— Две минуты, Шей. Пожалуйста.

Его просительная интонация заставила ее задуматься.

— Хорошо, две минуты, — согласилась она.

— Спасибо, — кивнул он.

Шей растерянно смотрела на него. Она вдруг заметила тени у него под глазами, отросшую щетину, тревогу в глазах. Куда делся аккуратный, сдержанный мужчина, которого она знала?

Он невесело усмехнулся:

— Теперь, когда я здесь, не знаю, с чего начать. Во-первых, я должен извиниться. Я очень сожалею, Шей, о том, что использовал тебя. Но от этого никуда не деться. Я утверждал, что хочу справедливости для Оливии. Твой брат причинял людям боль, я решил, если никто другой не заставит его заплатить, то это сделаю я. Но ты ни при чем, а я винил и тебя. Я ненавидел себя так же сильно, как и он, если не больше. Но, защищая свою сестру, я потерпел неудачу. Видимо, я был недостаточно внимателен и добр по отношению к сестре, иначе она рассказала бы мне об отношениях с Тревором. А главное, если бы не я, она бы даже не попала в поле его зрения. Все вернулось ко мне, я не мог вынести чувства вины, стыда и гнева. Этот гнев заставил меня сделать то, за что я его осуждал, — безжалостно использовать тебя, чтобы добраться до него. Мне даже удалось убедить себя в том, что я благороднее его, но в своей ярости стал таким же, как он. И хуже всего то, что я причинил тебе боль. Этого я никогда себе не прощу.

Шей была так поражена, что лишилась дара речи. Длинная очередь людей позади Гидеона притихла. Некоторые даже снимали его своими телефонами. Шей поморщилась: Гидеон не обрадуется, узнав, что очередь ведет прямую трансляцию его речи в социальных сетях.

— Гидеон, ты не должен… — начала она, но он ее прервал.

— Да, я знаю. Я в отчаянии, Шей, потому что это касается тебя. Боже, дорогая, ты так нужна мне. Раньше моими приоритетами были работа, семья, деньги, успех. Все это у меня по-прежнему есть, но я не могу сосредоточиться на работе, потому что мне жизненно необходимо знать, где ты, что делаешь… думаешь ли обо мне. Я могу убежать куда угодно, путешествовать по самым экзотическим местам на этой земле, но ничего не увижу, ничего не оценю, если тебя не будет там со мной. Успех? До тебя я измерял успех тем, сколько у меня клиентов, прибылью, сколько дверей открылось передо мной. Но теперь? Успех — это то, сколько раз я могу заставить тебя улыбнуться. Сколько раз я услышу, как ты говоришь, что любишь меня. Сколько ночей я могу засыпать рядом с тобой. И сколько я знаю способов доказать тебе, что ты любима.

— Вот это да! — прошептала Бриджит.

Шей бросила на подругу взгляд, и та пожала плечами, застенчиво улыбаясь.

— Я хотела сказать, каков негодяй!