Спасения Н.Е.Т.

Около стола уже стоял передвижной столик. С большим плоским экраном, выдвижными полками и отделениями.

— Как в старые добрые времена, — закряхтел толстяк и потянул шнур к розетке за ширмой. Коллеги захлопали ободряюще и всячески поддерживали его словесно. Но помогать никто не спешил. Адольф отошел и встал в углу комнаты, он смотрел на меня, но делал вид, что смеется вместе со всеми. Толстый воткнул вилку в розетку и со стоном выпрямился. — Сто лет этим не занимался. Но тут особый случай. Что это с ним?

Я дернулся и непроизвольно рыгнул. В глазах потемнело и стоило многих сил не потерять сознание. В животе перестали жужжать маленькие заводики, перед глазами выскочила надпись.

Навык «Восстановление» увеличен на одиннадцать процентов

Толстяк вопросительно посмотрел на напарников и пожал плечами. Я посмотрел на него:

— Все нормально, друг. Делай свою работу.

* * *

Они долго смеялись над моим «друг» и толстяк покраснел, но ничего не прокомментировал и не пытался отшучиваться. Достал квадратную стальную штуку, похожую на рамку от картины и навел на меня, а сам прятался за ней.

— Посмотри, сейчас вылетит птичка.

Что еще за птичка?

Что-то гавкнуло и выстрелила вспышка. Я опять секунду ничего не видел, а полицейские смеялись. Когда прояснилось, то увидел, что толстый выдвинул клавиатуру и что-то набирает. Парочка служителей закона ушла, остальные отодвинули стулья в дальний угол и курили. Адольф курил вместе с ними.

— Странно, — сказал жирный, — Не выдает система ничего похожего. Нет его в базе данных.

— А базу данных бомжей проверил? — выкрикнул здоровый усатый полицейский и все дружно заржали. Толстый что-то пробормотал в ответ и защелкал клавишами. Усатый встал, подошел ко мне и начал пристально разглядывать, поглаживая один ус.

— Кто ты такой? — задумчиво сказал он.

Я промолчал и отвел глаза, хотя вроде бы такого делать нельзя, но очень жесткий взгляд у полицейского.

— Фамилия! — вдруг заорал он и монитор подскочил вместе со всеми бумагами на столе. Все замолчали, а потом засмеялись еще сильнее. Хотелось выпить.

— Осторожнее, — сказал Шеф и поправил бумаги. — Бить нельзя. Лучше возьмем дополнительные анализы.

— Возьмем, — сказал усатый, — Обязательно возьмем, — и засунул руку в одно из отделений. Достал что-то вроде пистолета, только с большим прозрачным клапаном сверху. Обошел меня сзади и открыл наручники. Хорошо! Я начал разминать пальцы, в ладонях то стреляло болью, то растекалось теплое блаженство.

— Снять куртку и обнажить правую руку!

Я так и поступил, куртку повесил на спинку стула. Усатый ничего не сказал и прижал ствол пистолета к руке пониже плеча. Нажал курок и я дернулся. Прозрачный баллончик начал наполняться кровью. Кровь красивая — темно-красная. Наполнил, убрал и подошел к толстому. На меня никто внимания не обращал. Я растирал руки и смотрел на дверь. Интересно она закрыта на замок или нет? Было бы смешно сейчас рвануть и остановиться, дергая ручку под смех усатых уродов. А потом еще надают по почкам, пока никто не видит. За попытку побега.

Толстый подсоединил пистолет шнуром к столу и опять продолжил щелкать клавишами. Усатый подошел и тоже таращился в монитор.

— Ну? — не выдержал один из копов в углу.

— Нету, — пожал плечами Шеф, — Странно. Возьми слюну что ли еще.

Усатый достал из под стола еще кучу приборов и сел на стол напротив меня.

— Пальцы!

Я вымокал пальцы правой руки в чернилах и поставил отпечатки на специальном бланке. Потом плюнул в пробирку. Сделали снимок сетчатки. Было весело, но счастья не принесло. В конце-концов всем надоело и копы пошли курить в другом месте. Остался только я и толстяк напротив.

— Скажешь фамилию имя?

— Неа, — покачал я головой.

— Почему?

— Буду говорить только в присутствии адвоката.

— Хорошо, сейчас дам тебе бесплатного общественника.

— Не надо, — остановил его я.

— Почему?

— Они все ваши, я не доверяю.

— У тебя свой есть?

— Неа.

— Тьфу, — плюнул толстый, — если бы не эти либеральные законы… Ты бы у меня заговорил. Имя матери своей хоть знаешь?

Я назвал имя. Коп опять защелкал клавишами и побагровел.

— Да что такое. И тут нет.

И маму зачистили.

Так ничего и не поняв, Шеф сказал, что меня оставляют «до выяснения». Надел опять наручники, взял мою куртку и мы пошли. Можно было ему врезать и попробовать уйти, но я решил не выступать. Нужно дождаться удобного случая и тогда уходить, не пробиться мне через два этажа, набитых полицейскими.

— Посидишь до выяснения, — объяснял Шеф, пока мы шли по коридорам, — то что мы тебя найти не можем не избавляет тебя от ответственности. Внесем в базу, а завтра приедет специалист с верхнего уровня и разберется кто ты такой и откуда взялся.

Полицейских в коридоре было уже больше, чем пару часов назад. Они глазели не стесняясь то на меня, то на коллегу. Наверное слух о неопознанном теле уже разлетелся, значит редко такое бывает.

— Брысь, — говорил толстяк, махая рукой и улыбаясь, — брысь. Любопытные.