Спасения нет

Камера разработки всегда напоминала Деллиану медклинику. Он сам не знал чем, ведь к лечению она не имела никакого отношения. Может быть, чистотой. Стены, полы, потолок состояли из одного наполненного светом вещества, создававшего бесконечную перспективу во все стороны. Человеческому глазу ни за что не охватить огромности космоса: все поверхности здесь были столь безупречны, что не на чем остановить взгляд.

Это впечатление безграничного пространства невесть почему нагоняло на него легкую клаустрофобию. Единообразие света нарушалось только установленными посредине аппаратами: тремя серыми кубами инициаторов и многосторонним порталом связи.

Ирелла остановилась над аппаратами, вздернула уголки губ в легкой выжидательной улыбке.

— Ну, что скажешь?

Деллиан опасливо приблизился, уставился на бронескафандр, удерживаемый в центре портала паучьей лапой робота. Фактура брони была как у него — та же черная крокодиловая кожа. Анатомия, понятно, отличалась — броня делалась на ваянца. Конструкторская группа Иреллы придала большую гибкость четырем ногам и восьми рукам, усилила их искусственной мускулатурой. Наспинного ранца не было — и понятно, потому что у ваянцев, строго говоря, отсутствовала спина. И снаряжение, и маленькие сопла для движения в невесомости располагались по кругу между секциями двусоставного туловища. А вот при виде верхней части скафандра Деллиан неодобрительно нахмурился. Вместо шлема, укрепленного на вынужденно длинном шейном сегменте, сверху торчал толстый цилиндр с полосой датчиков по верхнему краю. В отличие от конечностей, совсем не гибкий. На его взгляд, это было серьезной ошибкой. У ваянцев очень подвижная шея, изгибается во все стороны.

— Шея… — начал Деллиан.

— Да, знаю. Контринтуитивное решение. Но нас беспокоило силовое воздействие, которому может подвергнуться Финтокс по ходу операции. Даже ваянская шея ломается, если ее как следует вывернуть, вот мы и усилили защиту. Смотрят они во все стороны разом, и оптические датчики дают приличное увеличение, так что неподвижность не помешает.

— Допустим.

Она уколола его взглядом.

— Можешь мне поверить. Слушай, Финтокс идет с вами с единственной целью. В бою он участвовать не будет, он — багаж. Этот скафандр его защитит, пока вы доставите его на позицию.

— Не спорю. — Деллиан подошел поближе, внимательно оглядел скафандр. — А где интерфейс?

Она наклонилась, постучала пальцем по круглой диафрагме на верхушке шейного цилиндра.

— Вставляется сюда. Его сейчас доставит Финтокс. За тем я тебя и позвала.

— А мы такого сделать не можем? — спросил он.

— Тот же биологический инициатор наделает их, сколько попросишь. Однако…

— Он напрямую соединяется с мозгом неан. И если бы даже мы сумели адаптировать его под человеческий мозг, нейровируса у нас нет.

— Именно. Это как звездолет без двигателя.

— Зато интерфейс, способный соединяться с нервными структурами оликсов, наверняка дал бы нам более ясное представление о принципах кодирования нейровируса.

— Возможно. Только не жди, что я тут же на месте их выведу.

— Человечество должно было и раньше дойти до этой мысли.

— Конечно. Архив «Моргана» полон научных данных. Пару веков назад, на Джулоссе, даже создали прототипный интерфейс мозг–гендес. Добровольцы, которым его имплантировали, были в восторге от качества работы. Сложнее всего было кодировать аналоговые процессы, доступные для интерпретации гендесом. Мыслят все по–разному, неповторимо, так что каждый интерфейс приходилось подстраивать индивидуально. После настройки испытатели понимали сигналы сенсоров и могли напрямую связываться с гендесом.

— Похоже на обычную инфопочку.

Она усмехнулась.

— Совсем не похоже на инфопочку, Дел. Правда, совершенно не то. Прямой нейронный интерфейс позволяет инкорпорировать память и процессинговую деятельность гендеса прямо в сознание. Кардинально поумнеть.

— Поумнеть мне бы не помешало.

В стене открылась диафрагма двери, в нее вошел Финтокс в сопровождении Элличи. Деллиан узнал Финтокса по иконке распознавания в оптике, но ему хотелось верить, что он и сам научился различать ваянцев. Имелись легчайшие отличия — или он просто убедил себя в том ради благопристойности. Деллиан до сих пор не мог решить, считать ли их настоящими живыми существами: что ни говори, они были созданы искусственно. Ирелла доказывала, что зачатие и развитие зародыша ничем не отличается от работы биоинициатора. В счет идет конечный результат, говорила она: живые ткани, содержащие мыслящий разум.

Финтокс защебетал — пронзительно, как всегда, и быстрее обычного. Деллиан счел это за признак волнения, насколько метаваянцы способны были волноваться. Ирелла с ее комиссией по разработке приманки сделали эмоциональный спектр ваянцев уже человеческого, а инициатор честно скопировал эту особенность. Но, возможно, метаваянцы впитывали и брали на вооружение человеческие черты.

— Мы закончили, — перевела Деллиану инфопочка. — Полагаю, эта версия интерфейса будет успешна.

— Поздравляю, — сказала Ирелла.