Спасения нет

Вопреки всем ожиданиям, ответила ему Джессика.

— Станция Круз, — сказала она, — в системе Дельты Павлина.

Каллум в изумлении уставился на нее. Перед глазами стояло: вот она взмахивает пожарным топориком, разваливает Феритону череп, добираясь до мозга. Только там был не его мозг, а мозг оликса в чужом черепе — мозг, квантовой запутанностью связанный с четырьмя другими из его квинты. Пришельцы видели и слышали все происходящее на Нкае — узнали они и о разоблачении. Собственно говоря, рассудил Каллум, при возможностях оликсов их шпионы, вероятно, уже выведали все грязные секретики человечества.

— Круз? — Судя по голосу, наемница корпорации не столько удивилась, сколько обрадовалась.

— Да, — сказала Джессика. — Вроде бы… подходящее место.

— А ты–то откуда знаешь? — спросил Алик Манди.

Джессика грустно улыбнулась фэбээровцу.

— Я — заместитель директора утопийского Бюро оценки угрозы оликсов.

— Ни фига ты шутишь!

В ее улыбке прорезалось злорадство.

— Кому, как не мне? Если забыть об иронии ситуации.

Люк на дальнем конце помещения открылся, вошли еще трое омни. Все в светло–серой униформе с пурпурными нашивками на куртках и по швам брюк, в узких накидках до колен. И все с одинаковыми прическами: косы заплетены колоском и уложены сложными петлями. Каллум, хоть и прожил последние девяносто два года в системе Дельты Павлина, все не мог привыкнуть к нарастающему с каждым поколением конформизму утопийцев. И, словно в подтверждение его мыслей, все трое одинаково нервозно отводили взгляд от Джессики.

— Я — капитан Трал, — представилось глава группы. — Боюсь, нам, прежде чем пропустить вас дальше, придется провести стандартное сканирование.

— Стандартное? — переспросил Алик.

— Это капитан из вежливости, — уточнила Джессика. — Оне имеет в виду — самое подробное, какое допускают их технические возможности.

— Ах, так… — Алик, скрестив руки, устремил взгляд на Трал.

— Давайте, приступайте, — устало бросил Юрий. — Покончим с формальностями и начнем думать, что делать дальше.

— Ваша оружейная периферия их не волнует, — добавила Джессика. — Они просто хотят удостовериться, что вы не оликсы и не имеете К-клеточных имплантов. Их сканеры способны выделить даже одиночные К-клетки в вашем организме — я знаю, сама помогала в разработке.

Неестественно застывшее лицо Алика не изменилось, однако Каллум заподозрил, что тот не прочь применить свою периферию с целью заткнуть ей глотку. Живописную картину нарушил Ланкин, явившийся через портал с тремя медиками и ап–каталкой с недвижным телом Люциуса Соко. Неаны так точно копировали людей, что Каллум до сих пор не совсем поверил, что Соко с Джессикой оба неаны. За первой ап–каталкой показалась другая, с трупом Феритона Кейна в прозрачном биоизолирующем контейнере.

Ланкин, уловив висящее в воздухе напряжение, недоуменно огляделся.

— Что тут еще?

— Итак, — с наигранной веселостью предложил Алик, — приступим к формальностям.

Сканирование, разумеется, ничего не выявило. По ту сторону люка начинался короткий коридор с перламутровыми стенами. Вошедший свободно проходил по нему, а хитроумные суперсканеры тем временем анализировали тридцать с лишним триллионов его клеток, выискивая конкретные аномалии. Биохимия К-клеток напоминала человеческую достаточно для симбиоза с человеческими органами и иммунной системой, но все же не вполне.

Каллум точно знал, что К-клеток в нем нет, и все же почему–то оробел в пустом коридорчике, когда за его спиной закрылся люк. В голове теснились разнообразные «а что, если». А если оликсы его подставили, попробуй докажи, что невиновен!

Дверца в дальнем конце коридора открылась, и Каллум, судорожно переводя дыхание, вступил на станцию «Круз». Здесь тоже все напоминало ему оставшуюся позади научную базу Нкаи. Пожалуй, меньше от форпоста первопроходцев, но та же эффективная утилитарность.

Пара встречающих утопийцев в серой униформе, провожая его по новым коридорам, держались со всей почтительностью. Аполлона к местной сети так и не допустили. Конференц–зал, куда привели Каллума, не отличался от всех прочих, каких он навидался в жизни. Посередине большой стол из какого–то винно–красного, отполированного до блеска камня, вокруг удобные кожаные кресла и даже хрустальная ваза с белыми, сладко благоухающими лилиями. Не хватало только окон. Сколько он помнил, из конференц–залов всегда открывались виды — на город или на природу (с панорамой джунглей, гор, океана), а то и на головокружительные просторы космоса с кольцами газовых гигантов или с ландшафтами чужих планет.

Окон могло не быть только по одной причине: секретность. Строгая охрана. Плечи у Каллума вздрогнули, словно по хребту прошелся дух Арктики.

— У меня тут кое–что есть, шеф.

— А?

Каллум обернулся к вошедшему следом Элдлунд. Под озабоченным взглядом молодого омни Каллум вдруг почувствовал себя нестерпимо старым.

Элдлунд протянуло руку с растопыренными пальцами. На ладони лежала белоснежная таблеточка.

— Какого черта?..

— Со мной та же история, — сочувственно успокоило Элдлунд. — Смотрите.