Спасенная красота. Рассказы о реставрации памятников искусства

Недавняя поездка моя в Новгород была не чем иным, как привычной служебной командировкой. В течение года таких поездок, запланированных или срочных, внеплановых, приходится осуществлять немало. Я не занимался никогда точными арифметическими подсчетами, но, думаю, что из двадцати пяти лет реставраторской и исследовательской работы добрая половина проведена мною в различных городах и музеях России. Уезжать из Москвы стало для меня насущной необходимостью. Скучаешь вдалеке по родным, друзьям, любимым московским улицам, считаешь дни и часы, оставшиеся до желанного возвращения, радуешься долгожданной встрече, а через неделю-другую невольно начинаешь готовиться к очередному отъезду. Любовь моя к работе, дарованной судьбой, во многом обязана своим существованием постоянному путешествию по России.

По дороге из гостиницы в Новгородский музей я, как обычно, обдумывал ходы, связанные с подготовкой очередной выставки новых открытий реставраторов. Разговор предстоял непростой. На взаимопонимание со стороны музейного руководства в данном случае, к сожалению, не приходилось рассчитывать. В нашем деле, как и в других областях, встречаешь не одних только понимающих людей и одержимых благородными идеями энтузиастов. Нам, группе единомышленников, задумавших эту выставку, все казалось простым и понятным. Надо только поработать по-настоящему, построить наиболее обдуманно и логично экспозицию, отобрать особенно интересные памятники из богатого средневекового наследия, открытого и восстановленного специалистами. Подготовить и издать такой каталог, чтобы долго потом его обладатели могли вспоминать о встрече с нетленными шедеврами новгородского искусства. Но в том, что так понятно одним, надо еще суметь убедить и людей, мыслящих иначе. А это не так-то легко. И все же на музейное совещание я пришел в хорошем настроении.

Древний город был особенно прекрасен в то солнечное ноябрьское утро. Красочные блики играли на стенах старых новгородских храмов. Воды Волхова отражали утреннее солнце и казались драгоценным ковром, украшенным неземной красоты орнаментом. Десятки свиристелей, усеявших рябиновые деревья, дополняли сказочное убранство новгородского кремля.

Совещание отняло немало сил у обеих сторон. Компромисс в конце концов удалось найти, хотя от некоторых первоначальных замыслов пришлось, к огорчению моему, отказаться. До отхода поезда в Москву оставалось еще много времени, и тогда один из моих давних друзей по работе предложил съездить на Нередицу по недавно проложенной дороге. И снова сказка сменила будничные цвета повседневья.

Десятки раз приезжал я прежде на Нередицу, чтобы полюбоваться жемчужиной старой русской архитектуры храмом Спаса Преображения, построенным в конце XII века. Он всегда представал разным перед глазами, памятник великой новгородской культуры. Возведенный талантливым зодчим, храм Спас-Нередицы, словно зеркало, отражает малейшие нюансы окружающего его пейзажа, одновременно растворяясь в нем. В этот вечер он показался мне особенно величественным и строгим. Солнце уже перестало светить, стены храма, обычно ласкающие глаз розоватыми оттенками, сделались абсолютно черными, будто облицованные базальтом. Запоздалые косяки журавлей потянулись в сторону Юрьева монастыря, оглашая волховские просторы прощальными криками. Хотя до города, живущего в обычном ритме современной жизни, было рукой подать, нам казалось, что волшебная машина времени перенесла нас, людей двадцатого века, в далекое прошлое и позволила заглянуть в сокровенные тайны создания реликвий.

В прочитанной вами книге рассказывается о людях, посвятивших себя возвращению к жизни памятников искусства. Мне посчастливилось узнать близко замечательных специалистов, много сделавших для того, чтобы сохранить в памяти потомков творения даровитых мастеров русской земли. Реставрация — это не одно лишь ремесленное умение и знание секретов старых художников. Спасающий редкое произведение искусства человек отдает любимому делу часть души и тем самым воскрешает душевные порывы, заложенные его предшественниками в создания рук своих. Я мог бы назвать еще немало имен реставраторов и историков культуры, с которыми сводила судьба на нелегких дорогах ремесла, избранного мною. Книги о спасителях вечной красоты еще увидят свет, и тысячи людей узнают об их подвигах во имя прекрасного.