Спасенная с «Титаника»

Сотни героев обоего пола сошли с корабля, выкликая в толпе родных. Цифры пугали Анджело, масштаб трагедии пока не укладывался в его голове. На борту «Титаника» находилось почти две с половиной тысячи человек, но «Карпатия» доставила в Нью-Йорк только семь сотен. Молва называла то одни, то другие числа. Нет, должно быть, это какая-то ошибка.

Рука, державшая фотокарточку, затекла. Через выход под литерой Б еще тянулся тонкий ручеек пассажиров. На Анджело никто не смотрел. В глазах выходивших застыли страх и пустота. Он ждал и ждал, пока мимо него не прошел последний человек. Больше никого не было. Надо раздобыть список пассажиров и свериться с ним, решил Анджело. Неужели на пароходе никого не осталось? Его жена и дочь пропали, и виноват в этом только он. Если бы Анджело вернулся в Италию, как предполагалось, он бы сам привез их сюда. А что теперь? Он просто не сможет сообщить страшную новость родственникам.

Анджело на трясущихся ногах кружил перед воротами и высматривал, высматривал знакомое лицо… Наверняка произошла ошибка. Он бегал от одних ворот к другим, умоляя стюардов взглянуть на фотокарточку. Мария должна быть где-то рядом.

– Прошу, прошу… моя жена, моя bambina, – бормотал он, пока его не выпроводили с пирса.

– Все уже вышли, сынок. Ступай домой. На судне осталась только команда.

– Нет-нет, посмотреть еще раз. Моя жена…

С воплем «Мария!» он выбежал под дождь, а потом рухнул на колени и скорчился, точно пьяный. Слезы застилали ему глаза. Дама в черной вуали помогла Анджело подняться. Шатаясь, он побрел в холодную ночь, мимо таких же убитых горем бородатых мужчин, рыдающих в голос. Анджело шел, опустив голову, и вдруг заметил на земле небольшой предмет. Scarpetta, крошечная пинетка, отделанная кружевом! Он узнает его где угодно – такое кружево плетут его мать и Мария!

Анджело поднял пинетку и рассмотрел поближе. Все верно: тонкое итальянское кружево, и оно украшает мягкий башмачок, какие вяжут для своих детей женщины в их деревне. Анджело прожил всю жизнь рядом с кружевницами и кружевами – это ремесло позволяло мастерицам неплохо зарабатывать, а узор на пинетке был традиционным для его местности. У Анджело радостно забилось сердце, он глубоко выдохнул. Он просто не разглядел жену с дочкой в толпе пассажиров. Они разминулись, вот и все!

Анджело сунул пинетку в карман и со всех ног помчался к стойке, где прибывшим выдавали пособие. Пресвятая Богородица, они все-таки живы!

– Мария, Алессия, где вы? Я тут, я вас жду! Мария, погляди, наша дочурка потеряла башмачок, я его нашел! – возбужденно кричал Анджело поверх голов.

– Тихо, тихо, сын мой, – попытался успокоить его незнакомый священник. – Это всего лишь башмачок, не нужно так волноваться.

– Нет, это принадлежать моей дочке, я знаю! Они… они, наверное, идти по адресу, который я давал.

Окрыленный надеждой, Анджело проталкивался сквозь толпу. Когда он доберется на Бакстер-стрит, они будут уже дома. Наверное, Мария сейчас стоит перед закрытой дверью и сердится на него. Зато она жива, они живы!.. Надо поторопиться, на улице холодно и ветрено. Анджело не хотел потерять семью еще раз.

Глава 25

В последующие дни Мэй и Селеста были окружены заботой. Предложения о помощи буквально сыпались на них. Дородные матроны женского «Комитета спасенных» привозили бесконечные коробки с провизией. Невероятное тепло и участие, проявленные к ним, не поддавались описанию.

– Только посмотрите! – восклицала Мэй. – Это же все новое!

Прибывали бесчисленные партии одежды разнообразных фасонов и размеров – качественные, добротные вещи, частью прямо из магазинов, которые отдавали в дар целые гардеробы: блузки, кофты, брюки, корсеты и белье, чулки и перчатки, подвязки, булавки и даже ботинки на любую ногу, причем к каждой паре прилагались шнурки и крючок для застегивания пуговиц. Среди прочего прислали коробку гигиенических прокладок, которые очень пригодились Мэй. Из-за стресса месячные у нее начались раньше времени.

Обе молодые женщины с восторгом перебирали наряды, примеряли их, радостно вскрикивая всякий раз, когда вещь подходила по размеру. На мгновение они почувствовали себя маленькими девочками, которые очутились в магазине игрушек без присмотра взрослых. Обе получили в дар чемоданы, а также открытки с выражением сочувствия от дарителей. Собственно говоря, открытки и письма сотнями приходили в отель «Стар» на Кларксон-стрит, где временно разместили Мэй, Селесту и многих других пассажиров «Титаника», оказавшихся в бедственном положении.

– Сегодня в соборе состоится поминальная служба, – сообщила Селеста. – Пойдем?

– Нет, это не для таких, как я, – покачала головой Мэй. – Кроме того, я не оставлю Эллу с чужими людьми.

– Почему не для таких, как ты? А Эллу возьми с собой. Прихожанам будет полезно посмотреть на настоящих вдов и сирот, которые нуждаются в деньгах.

– Я – не убогая и не из цирка уродов, чтобы на меня глазели, – раздраженно бросила Мэй.