Спасенное дитя

– Привет. Мать в доме. Ждет тебя,– сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Надежда Владимировна сидела на кухня и пила какой-то отвар.

– Мам, я пришла,– крикнула Мария с порога.

– Хорошо, иду,– ответила та.

Уже в машине, подпрыгивая на ямках и ругая местное управление за разбитые дороги, Надежда Владимировна спросила дочь:

– Что у вас там вчера произошло? Посреди ночи примчался Сергей, забрал Мишу? Вы что там с ума посходили все? Как Миша?

– Все хорошо,– ответила Маша, а про себя подумала,– Она не знает ничего, тем лучше. Шею она прикрыла шелковым платком, так что мать не заметила ужасных отметин.

– Хорошо у нее…Дети ночью должны спать,– бурчала Надежда Владимировна. Не желая спорить, Мария отвернулась от нее и уставилась в окно, разглядывая дома и прохожих. Мать еще долго что-то бормотала, ругая ее, Сергея, правительство, но Мария ее не слушала, думая о своем. Она очнулась, услышав отца:

– Приехали, дочка. Дальше дороги нет. Здесь машину оставим.

Мария огляделась, до обеда еще полтора часа, а машин на кладбище уже было много.

– Надо же сколько народу,– удивилась Маша.

– А как же! Родительский день все-таки!

– Миша, называет его Радуница,-сказала молодая женщина.

– Правильно называет,– мать взяла цветы, а сумку дала в руки отцу,– Пошли сразу к Вани,– сказала она. Мария увидела глубокие морщины возле глаз, грустные складки у губ, и поняла, что не замечала, как постарела за эти годы Надежда Владимировна. А отец так вообще уже старик, грустно подумала она.

– А кладбище то все больше и больше,– качая головой, проходя мимо свежих могил, говорила матушка.

– Да уж. Еще недавно наш Ванька с краю лежал, а теперь найти трудно,– поддерживая невеселый разговор, добавил Игорь Николаевич.

– Каждый день кого-то хоронят…

Мария молча, шла следом, по пути разглядывая памятники и фотографии усопших. Она не любила ходить на кладбище, поэтому бывала здесь очень редко, в последний раз наверное года четыре назад; поэтому очень удивилась, увидев совершенно заросшую могилу брата. Когда-то мать посадила там сирень, и теперь она захватила весь участок, а возле оградки разрослась верба, ее большие ветви, словно длинные руки, цеплялись за одежду и волосы, мешая пройти.

– Надо попросить, что бы спилили это чертово дерево,– ворчала Надежда Владимировна.

– И сирень тоже!– сказала Мария, разглядев на дереве большое осиное гнездо. Она еле пробралась к могиле, несколько раз запутавшись длинной косой в ветвях старой вербы, и поцарапав лицо о ветки шиповника, так же повсеместно разросшегося между могилок.

– Надо было одевать косынку на голову,– увидев растрепанные волосы дочки, сказала Надежда Владимировна. Мария только фыркнула в ответ, уже жалея, что пошла в это жуткое место. Положив конфеты и кулич, она решила первой выбираться отсюда. Наклонившись, как можно ниже, она осторожно пробиралась сквозь заросли; ей казалось, что она уже почти вышла, когда почувствовала, что коса за что-то зацепилась; это оказался куст шиповника, и волосы сильно запутались в нем.

– Пап, помоги,– Игорь Николаевич шел следом за ней, так же прячась от колючих веток. Оценив обстановку, отец не придумал ничего лучшего, как срезать ветку, на счастье в кармане лежал нож. Исцарапав руки в кровь, но справившись с задачей, они выбрались из чащобы на дорогу. Мария не заметила, что потеряла платок, он так же остался где-то в цепких "руках" шиповника или вербы. Она стояла, задрав голову, забыв про синюю полосу на шее, а отец пытался освободить ее волосы от ветки. На дорогу выбралась мать, в отличии от них, она ничуть не пострадала, только невысохшие слезы, говорили о том, что она плакала на могиле сына. Наконец отец освободил косу, вымазав ее в своей крови. В это время, Надежда Владимировна, заметила следы на шее. Ее губы задрожали, глаза снова наполнились слезами:

– Что это… Что это такое,– шептала она, глядя на дочь.

Мария только сейчас заметила отсутствие платка.

– Мама, это не то, что ты подумала… Поверь, я никогда бы этого не сделала сама… Это случайность…– она не могла найти подходящих слов, поэтому запиналась. Отец тоже стоял в шоке.

– Папа…– но слова не шли, поэтому она бросилась на шею к матери и заплакала, прижимаясь к ней,– Прости…

Отец тоже подошел к ним, они стояли втроем, обнявшись посреди дороги и плакали, а мимо проходили люди.

* * *

Обойдя всех почивших родных, Мария наконец подошла к безымянной могилке у дороги.

– Надо же…Прошло столько лет, а у нее до сих пор нет ни надписи, ни фото,– удивилась она,– Спасибо, хоть убрали,– обращаясь неизвестно к кому, проговорила молодая женщина. Она опустилась на корточки и разровняла поверхность могилки; достала свечу и спички. Ни с того ни с сего, вдруг задул ветер. Зажечь свечу никак не удавалось.