Спасенное сердце (ЛП)

— Это аморально.

— Ну, я не собираюсь спать на гребаном деревянном полу, поэтому буду спать здесь.

Лила открыла и закрыла рот, и я снял футболку через голову, тоже кинув на кресло. Взгляд Лилы сосредоточился на моей груди и торсе, когда я направился в ванную, помыться.

Когда я вышел, Лила сидела на краю кровати, пожевывая губу. Я опустился перед ней колени, и ее глаза расширились, когда я взял ее за руку.

— Лила, я займу одну половину кровати. Ты другую. Я не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь. Хорошо?

Она затихла на мгновение, затем неохотно кивнула головой.

Я обхватил рукой ее щеку и сказал:

— Я не могу выбросить из головы то, что сделали эти шлюхи. Одна лишь мысль о том, как ты лежишь на кровати, пока их пальцы в твоей киске, сводит с ума. Из-за этого я становлюсь гребаным собственником, и сказать по правде, не знаю, что с этим делать.

— Кай... — сказала Лила приглушенным тоном и погладила мои волосы. — Ты снова спас меня. Кажется, ты всегда спасаешь меня. — Она сделала глубокий вдох и сказала: — Если мы должны разделить кровать, тогда так тому и быть.

Я не смог сдержать ухмылки.

— Ты взволнована мыслью спать со мной в одной кровати, сладкие щечки? Большинство сучек незамедлительно использовали бы шанс заполучить это отточенное тело!

Ее губы растянулись в робкой улыбке, и она призналась:

— Предполагаю, это не самое ужасное... Если ты будешь держать дистанцию. Я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что ты рядом.

Рассмеявшись, я встал:

— Иди готовься ко сну, Лила.

Пока она была в ванной, я раздумывал снимать ли кожаные штаны. Нужно хорошо подумать, учитывая мой твердый как гранит член. Она уже нервничала из-за того, что придется спать со мной и мой двадцатипятисантиметровый стояк ничего не улучшит.

Лежа на кровати, закинув руки за голову и смотря в потолок, я услышал, как открылась дверь ванной. Я бросил взгляд на Лилу, которая топталась в двери.

Черт бы меня.

Побрал.

Ее волосы были распущены и струились прямо до задницы. И она сменила свое серое уродливое платье на какую-то старомодную ночнушку с длинными рукавами, но она выглядела настолько хорошо, что с таким же успехом могла быть в кожаных стрингах, туфлях на шпильках и с наклейками-кисточками на сосках.

И это не способствовало упадку моего стояка.

Заправив волосы за ухо, она снова зашла в ванную, затем вышла с небольшим тазиком в руках, и начала идти к моей стороне кровати. Я не мог дышать от удивления, как чертовски ошеломительно она выглядела.

Лила поставила таз на пол и встала на колени. Я свесил ноги с кровати, в полном недоумении. Какого хрена она собиралась делать?

— Лила?

Она подняла голову и спросила:

— Могу я омыть твои ступни?

Я нахмурился.

— Ты хочешь омыть мои ступни?

Ее голубые глаза стали шире, и она кивнула.

— Да.

Не зная почему, но видя, что она правда этого хотела, я сказал:

— Давай, сладкие щечки.

Лила наклонила голову, как будто я только что подарил ей целый мир, подняла мою левую ногу и опустила ее в теплую воду. Длинные платиновые волосы Лилы коснулись пола, настолько они были длинными. Они были густыми, и я умирал от желания схватить их.

Опустив руки в воду, Лила начала омывать ею мои ноги, массируя кожу, что ощущалось невероятно приятно. Она издала низкий гул, пока делала это, я не мог оторвать взгляда от нее. Через пару минут я понял, что она напевала мелодию песни.

Она была счастлива.

Знакомая боль от того, что произошло ранее, заколола в моей груди, и я вспомнил слова Сии: «Не могу поверить, что заносчивый Кайлер Уиллис, двадцати семи лет отроду, влюбился!»

Лила подняла мою правую ногу и тоже опустила ступню в таз. По моему телу поползли гребаные мурашки. Я любил секс, любил гребаные киски. Любил лизать их, вбиваться в них, трахать их пальцами, пока моя рука не покроется влагой, но самым горячим зрелищем в моей жизни было: как Лила сидела на полу, напевая мелодию, покрытая одеждой с головы до ног, пока мыла мои ступни.

Трахаться было легко. Но тут была та самая близость между двумя людьми, которая разрушала сердце, и было невозможно видеть кого-то другого, кроме сучки передо мной, которая отдавала все то, в чем я не думал, что нуждался.

Подняв мои ноги из тазика, Лила поставила их на сухое полотенце, которое принесла из ванной, затем сделал то, что я, бл*дь, так и не понял.

Схватив кончики своих волос, она начала сушить мои ноги. Я наблюдал внимательно и ни хрена не понимал, когда она вытирала мои ноги. Затем я был в гребаном замешательстве, после того как мои ноги были высушены, Лила наклонила голову, начала молиться и целовать мои ступни.

Я не мог двигаться. Не мог дышать.

Какого хрена со мной происходило?

Запустив пальцы в волосы Лилы, я застонал. Ощущение было таким приятным, как я и думал.

Лила подняла голову, и я увидел каждую часть ее лица в синяках. Бл*дь, эта сучка может быть порезана, побрита налысо, и все еще будет самой лучшей женщиной, которую я видел. Все самое лучшее исходило волнами от нее.

Отказываясь убирать руку с ее волос, я спросил:

— Детка, почем ты вообще решила омыть мне ступни.