Спасенное сердце

Лила и Флейм оба были в отделении хирургии. Флейм обезумел от нахождения здесь и еще сильнее от того, что его касались, поэтому ему вкололи успокоительное по прибытию, чтобы они могли оценить ущерб и засунуть его психованную задницу в реанимацию.

Лилу сразу же забрали от меня, доктора и медсестры искоса на меня смотрели. Ублюдки посмотрели на наши цвета и жилеты, и мгновенно пришли к выводу, что я порезал свою сучку. Потребовалась вся моя сила, чтобы не набить их неодобрительные лица, но моя женщина сейчас нуждалась в них больше, чем моя ярость.

Всю дорогу она не просыпалась, и доктора сразу забрали ее на операцию, чтобы наложить швы, не упуская ни секунды. Стикс, Мэй, Булл и Таннер прибыли вскоре после нас. Летти и Красотки остались, чтобы успокоить шокированную Мэдди.

Что привело меня в настоящее время. Я сходил с ума тут, пока ждал, воспроизводя в голове слова Лилы:

Больше нет искушения. Ты свободен от искушения... свободен от... моего зла.

На ее обезображенном лице была улыбка. Бл*дь, она полностью слетала с катушек.

Тяжелые кожаные сапоги скрипели по полу рядом со мной, и секунду спустя Стикс сел рядом, его задница с глухим стуком опустилась на пол. Его руки опирались на ноги, и он показал:

«Объявился шериф. Охранники доложили об огнестрельном выстреле, и что Палачи привезли истекающую кровью сучку».

Вздохнув, я провел руками по лицу и сказал:

— Чертовски идеально.

«Тэнк и Булл заплатили ему, и я убедился, что он получил бонус за то, что сохранит свой рот закрытым».

— Спасибо, брат, последнее, что нам нужно, это полицейские на хвосте.

Стикс положил руку мне на плечо и оставил ее там. Этот гребаный жест от моего лучшего друга почти сломил меня. С тех пор как наши отцы отправились к лодочнику, мы были друг у друга. Затем у него появилась Мэй. Сучка была трахнута на голову... но ничего и близко похожего на мою сучку, которая сейчас лежала на операционном столе, пока ей накладывали швы.

«Мы пройдем через это», — показал Стикс.

«Да? Через что? Через то, что происходит в ее голове, из-за чего она покалечила себя, или еще хуже, почему я не замечал этого?»

— Никто из нас не замечал, — сказал тихий голос. Я поднял голову и увидел Мэй, которая стояла перед нами, обняв себя руками. Стикс вытянул руки и приняв их, Мэй позволила Стиксу усадить себя к нему на колени. Положив щеку ему на грудь, ее взгляд не покидал моего. — Лила всегда была той, кто лучше всех... обучался у старейшин. Она была идеально покорной женщиной, и она ненавидела наше звание, нашу изоляцию и ненавидела называться Окаянной... Я думаю... Думаю, она больше не хотела быть красивой... чтобы больше не было никакого искушения.

— Черт, Мэй. Эти мрази из секты действительно оказывали на нее такое влияние? — спросил я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. До того, как истекая кровью, появилась Мэй в нашем дворе, я даже не знал о существовании сект, не придавал значения, как они могут промывать мозги людям.

— Да, — ответила она, сдерживая слезы. — Это все, что мы знали. Для нас было сложно отказаться от учений, которые мы считали святыми...

Стикс запустил руку в черные волосы Мэй и поцеловал ее макушку. Запрокинув голову назад, я кратко уловил, что братья смотрели в нашу сторону, подслушивая разговор, прежде чем закрыл глаза и просто начал дышать.

Проходили минуты, раздался кашель, и я открыл глаза. Средних лет доктор неловко стоял в конце коридора.

— Вы привезли мужчину и женщину?

Мы все сразу подскочили на ноги, я ступил вперед.

— Сучка в порядке?

В глазах доктора было гребаное осуждение и, осмотрев меня сверху донизу, он сказал:

— Если вы имеете в виду молодую женщину, которую привезли в порезах и истекающую кровью, то да, ей сделали операции, и она восстанавливается.

— Отведите меня к ней, — приказал я, доктор опустил свой планшет.

— У этой женщины есть имя? — спросил он, и клянусь, мне потребовались все силы, чтобы не вставить этот планшет в его узкую задницу.

— Лила, — сказала Мэй позади меня. — Ее зовут Лила.

Доктор начал что-то писать, и спросил:

— Фамилия?

Мэй нахмурилась.

— У нее нет.

Доктор прищурил глаза.

— У нее нет фамилии? — рассмеялся он без намека на веселье и покачал головой. — Молодую женщину, истекающую кровью от порезов на лице и руке, и свежих и похожих на ранения после хлестанья плетью по спине, с распятием, выжженным на животе... привозит общеизвестный нечестивый мотоциклетный клуб, и сейчас вы говорите мне, что у нее нет полного имени. Нет документов, медицинских записей, и никакой истории в нашей системе. И как раз перед этим вы привезли мужчину с ранением в шею, которого пришлось усыпить, пока он все крушил, и его зовут Флейм. У него тоже нет полного имени.

Когда я двинулся вперед, лицо доктора побледнело, и я вырвал планшет из его рук и бросил в стену. Доктор напрягся.

— Слушай-ка, док. Мы проигнорируем все, что ты сказал. — Я сорвал бейдж с его белого халата и бросил Вику.

— Эй! — закричал доктор, и я встал прямо перед его лицом, он замер.