Спаси меня!

Посетители переглянулись и стали расходиться по своим делам. «И вправду, почему я должен волноваться, кто мои соседи? Не мешают окружающим жить и ладно», – подумал Карлос и уже повернулся, чтобы уйти, как столкнулся взглядом с пожилым человеком, который сидел с бокалом пива и внимательно смотрел на него. Мужчина тут же отвел глаза, поставил стакан и быстро ушел.

– Кто это? – поинтересовался Карлос у Милена, кивнув в сторону незнакомца.

– Где? – дядя повернулся. А-а-а, этот... Да так, местный выпивоха, дон Фернандес. Без алкоголя жить не может. А что?

– Мне показалось, что он нас внимательно слушает.

– Вряд ли. Он всегда выпивает свое пиво и идет домой, ни с кем почти не общается.

Карлос пожал плечами, сначала хотел догнать дона Фернандеса, а потом передумал и вернулся в отель.

Сломанная рука не давала заниматься бумажной работой, поэтому он пошел на обычный осмотр этажей. Как ни старался выкинуть из головы соседей, влажные глаза, смотрящие на него через окно, разноцветных девушек, ничего не получалось. Карлос снова вышел на улицу, завернул за угол и остановился у металлической решетки, перекрывавшей вход в двор-колодец.

Тишина. Сгустившаяся темнота не давала разглядеть детали, да и смотреть было не на что. Лишь ветер гнал по асфальту осеннюю листву, да болтался на кусте, росшем прямо возле подвального окна пластиковый пакет. Карлос сначала не обратил на него никакого внимания: пакет как пакет, много таких валяется вокруг. Он уже разворачивался, когда новый порыв подхватил легкий целлофан и понес его к решетке. Боковым зрением Карлос заметил, как из пакета выпал бумажный листок, покружился слегка в воздухе и прилип к оконному стеклу.

Мужчина сорвался с места и побежал в отель. Взлетел на стремянку: листок по-прежнему прижимался к стеклу. Карлос пригляделся: это был всего лишь обычный кассовый чек. Мужчина разочарованно выпрямился.

– Совсем в детектива заигрался. Подумаешь, не нравятся тебе соседи! Они никому не мешают, и никого не трогают, – ворчал он, осторожно спускаясь со стремянки.

Он поднял голову и посмотрел на окно: листочек исчез. Карлос спустился на пол, включил свет, так как в комнате стало совсем темно, и решил проверить записи, сделанные в ту роковую ночь. Работал еще час, потом сладко потянулся, разминая застывшие мышцы, и снова посмотрел на темное стекло. Ему показалось, будто там что-то белеет. Карлос постоял, соображая, надо ли ему продолжать заниматься делом соседей, вздохнул и снова полез на стремянку.

К стеклу прижимался тот же чек, только ветер развернул его другой стороной. На белой поверхности было что-то написано шариковой ручкой на иностранном языке. Карлос спустился, захватил со стола карандаш и блокнот и вернулся к окну. Он тщательно переписал слова, выведенные незнакомым шрифтом и задумался.

Глава 7. Все точки над "и"

– Настенька, она же с тобой мультики смотрела! – вскинулась Алина и бросилась в комнату. За ней пошли и остальные.

– Я услышала, как кто-то стучит в дверь. Катя выбежала, а я думала, она к вам пошла, – всхлипнула Настя и заплакала в голос.

– Иди ко мне, дорогая, никто тебя не ругает, – ласково обняла девочку Ирина Ивановна и прикрикнула на Алину. – Ты почему на ребенке срываешься? В квартире четыре взрослых человека, они не уследили за одной девочкой, а Настя виновата!

Но Алина ее не слушала. Она уже металась по комнатам, разыскивая Катю. Дочери нигде не было. Полицейские тоже стояли в комнате, не зная, как реагировать на ситуацию. Никто не слышал, чтобы открывалась входная дверь, и никто не видел, как Катя ходила по квартире. Полтергейст, да и только!

– Катенька, ты куда спряталась? – звала ласково дочку Алина.

– Катя, иди к нам, – вторила ей сквозь всхлипывания Настя.

Алина заглянула в шкаф, потом под кровать, посмотрела за шторами, но девочка, как сквозь землю провалилась. В двухкомнатной квартире не так много мест, куда можно спрятаться. В ванной и туалете тоже было пусто. Мать растерянно остановилась, огляделась, потом внезапно сорвалась с места и бросилась к окну в кухне. Посмотрела вниз: двери подъезда закрыты, прохожих нет, только полицейская машина сиротливо все еще жмется к паребрику, да одинокая ворона прыгает в поисках пищи возле мусорных баков.

Алина кинулась к входной двери – та оказалось незапертой. Она выбежала в подъезд. Никого.

Женщина чувствовала, что поддается панике. Руки дрожали, к горлу подкатился ком. Она вернулась в прихожую, сорвала с вешалки куртку и снова побежала на лестницу.

– Ты куда, оглашенная? – выскочила следом Ирина Ивановна и удержала Алину за руку. – Тапочки…

– Это он Катю украл! Это он! Пока мы на кухне… он дочку… увел! – причитала Алина, размазывая по лицу слезы. Она переобулась и рванула в коридор.

– Остановись! – схватила ее за плечи дворничиха и хорошенько встряхнула. – Почему ты так думаешь?

– Нет ее одежды… и сапожек, – мать показала рукой на пустое место в прихожей. – Он, сволочь, знает, что я приду домой, если он Катю украдет.