Спаси меня

— Я не настолько глуп, чтобы думать, что если Логан поймает Икса, он отдаст его в руки правосудия, но я, черт возьми, притворяюсь, что это так, — признался он, его плечи немного опустились. — Икс убил шесть девушек меньше чем за год. Я приму любую помощь, какую только смогу получить.

У меня свело живот. — Шесть?

— Он убил еще двух девушек с момента нашего последнего разговора.

— Я знала только о той, о которой ты мне рассказал, — сказала я.

— Не было известно, что первые три связаны между собой. Убийства произошли в разных штатах.

— Как вы узнали, что они связаны?

Йен колебался. — Твоя фотография была прикреплена к лицам всех жертв. После того, как была найдена четвертая девушка, мы не могли больше держать все в тайне.

— Это беспорядок, и ты это знаешь. Вы должны были предупредить людей раньше.

— И что им сказать? — спросил он. — Что молодые девушки-брюнетки становятся мишенью по всему США? Нам нужно было больше времени.

— Для чего?

— Его лицо мелькало во всех новостях, но никто его не видел. Он уклонился от всего, что мы пытались сделать, чтобы поймать его. По чистой удаче, один офицер наткнулся на него, и Икс убил его. — Гнев просочился в его голос, когда он заговорил. — Когда преступникам многое сходит с рук, они начинают чувствовать себя богами, как будто они неприкасаемые. Они становятся слишком самоуверенными и совершают ошибки.

— Так вы позволяете ему продолжать убивать…

— Я не позволяю ему ничего делать, — огрызнулся он. — Я не могу остановить его, если не могу его поймать.

Я откинулась на стуле. — Значит, он стал серийным убийцей.

Йен кивнул. — И уже ищет свою следующую жертву.

— Ту, которая будет похожа на меня, потому что он не может найти меня.

Он изучал меня, вероятно, принимая во внимание все — от моей позы до моего поверхностного дыхания. В его глазах появилось что-то похожее на сочувствие. — Ты не должна так поступать с собой. Не бери на себя его вину.

— Я пытаюсь не… — Я сжала руки в кулаки. С тех пор как я потеряла семью, я чувствовала себя так, словно меня затянуло на дно темного океана. Иногда я видела слабый свет на поверхности, но сколько бы ни двигала руками и ни пинала ногами, я никогда не могла до него добраться. Мне не хватало воздуха, и я устала. Так устала. Сейчас я не могла видеть этот свет. Как я могла бороться за то, чтобы плыть к чему-то, если больше не могла этого видеть?

— Шайлох? — сказал Йен с беспокойством в глазах.

Я закончила разговор с Йеном. Мне не хотелось больше ничего слышать.

Йен коснулся моего плеча. — Тебе нужно дышать.

Я больше не хотела быть здесь.

Я хотела чувствовать себя в безопасности.

Я хотела вернуться домой.

У меня больше не было этого.

Все, что у меня теперь было, это пустой дом, в который я могла вернуться.

Единственное место, которое отдаленно напоминало дом, — это дом парней.

Парни.

Их лица всплыли у меня в голове. Если бы они были здесь, Кольт и Крид обняли бы меня, давая мне слова поддержки, Килан сказал бы что-нибудь, чтобы рассмешить меня, а Нокс нажал бы на мои кнопки. Думая о них, я смогла набрать воздух в легкие.

— Вот так, — сказал Йен, потирая мне спину. — Дыши глубже, ребенок.

Я проигнорировала его. Он не помогал. Если уж на то пошло, его присутствие только ухудшало ситуацию. Я продолжала думать о ребятах. — Я хочу домой. Сейчас, — выдавила я из себя.

Йен встал со стула. — Я посмотрю, что можно сделать, чтобы ускорить процесс, — сказал он и направился к двери. Перед тем как выйти в коридор, он оглянулся на меня. — Если уж на то пошло, то уход от тебя был, наверное, самым трудным, что Логану когда-либо приходилось делать. — Выходя, он добавил: — Ты — все, что у него есть.

3

Все мое тело обмякло в тот момент, когда я вошла в свою парадную дверь после того, как Йен высадил меня. Я почувствовала облегчение, когда он сказал мне, что собирается вернуться в аэропорт после того, как отвезет меня домой. Этот человек мог вычислить ложь лучше, чем полиграф, и я не хотела проводить с ним больше времени, чем придется.

Волоча ноги, я подошла к стене, где находилась сигнализация, чтобы ввести код. Я замерла, нависая пальцами над клавиатурой, когда поняла, что она не срабатывает. Я поставила ее. Я всегда ставила ее перед уходом, но она была снята с охраны.

Страх пронесся по моему измученному телу. Я подошла к журнальному столику и схватила пистолет, который был приклеен скотчем под ним. Прилагая все усилия, чтобы не шуметь, я передернула затвор пистолета 40-го калибра и взвела его. Я вздрогнула от громкого звука, с которым пистолет щелкнул, когда пуля попала в патронник, и затвор встал на место.