Спаси меня

– Он вроде славный, и мне легче уезжать, видя, что ты счастлива, да ведь я тебя знаю, Маргс, – сказала Трейси, повиснув у нее на руке, – ты отдаешься любому делу без остатка. Ты не можешь оставаться хладнокровной.

– Я хладнокровна, как никогда.

Во всяком случае, она очень старалась, и это ее убивало.

– То есть ты не спрашивала у него, как вы будете отмечать Рождество, хотя сейчас только май? – скептически поинтересовалась Джесс.

– Нет, – покачала головой Марго. – Мы ведь не в отношениях.

Собственно, так оно и было. Марго не интересовалась планами Уилла на Рождество, поскольку знала, что тот проведет праздник с родными. И она, скорее всего, тоже. Она отмечала Рождество с Блумами, даже когда они не были друзьями.

– Тебе всего тридцать шесть, – напомнила ей Трейси. – Мы тебе сто раз говорили: у тебя еще куча времени на то, чтобы завести детей.

Легко говорить, когда ты уже нашла своего единственного и пробыла с ним достаточно долго, чтобы планировать семью. Джесс и Сара согласно кивали – им-то что, они давно нашли своих мужчин, родили детей, пустили корни, обрели постоянство, которое принимают как должное.

Они не понимают, каково это, когда тебе тридцать шесть, почти тридцать семь, а ты живешь в неустойчивом, промежуточном состоянии. Не лежат ночью без сна, мучительно размышляя, не пора ли заморозить яйцеклетки, ведь время идет, детородная система уже не та, что раньше, а на горизонте по-прежнему не видно ни одного мало-мальски нормального мужчины.

Для женщины, которая бежит наперегонки с собственными биологическими часами, Марго отвела своей слабости максимально возможный срок. Она так долго мечтала стать чьей-то, обрести семью, а теперь изо всех сил старалась убедить себя, что это тяжкий груз.

Уилл поднял голову от телефона, улыбнулся, поймав ее взгляд, и беззвучно произнес:

– Скучаю по тебе.

Уилл не был мало-мальски нормальным и не подходил под категорию «последний вагон». Он был гораздо большим, даже если сам этого не понимал.

– Вот именно, – отозвалась наконец она. – Несколько месяцев с Уиллом ничего не изменят.

36 Уилл

Уилл давно понял, что их с Марго связь – нечто большее, чем мимолетный, ни к чему не обязывающий роман. Тем не менее происходящее внушало ему невыносимый ужас, точно американские горки, где его всегда выворачивало наизнанку. Именно поэтому он больше не катался на американских горках.

И в то же время действительность была не столь ужасающей – благодаря Марго. Доброй, умной, веселой Марго, всегда находившей правильные слова. Сексуальной Марго, которая отдавалась страсти, как самой жизни – решительно, сосредоточенно и с чертовской любовью к подробным сообщениям.

Знай Уилл, что Марго будет настолько ненасытной – нет, он не жаловался, то, возможно, придумал бы что-то раньше. Просто дело не ограничивалось сексом и касалось не только двоих. Кроме Марго и, само собой, Флоры, ему приходилось иметь дело с тысячью человек. Это не преувеличение – количество друзей Марго исчислялось сотнями, и за эти недели он встретился со многими из них не один раз.

Да еще его собственная семья. Он не просто так отказывался знакомить своих девушек с родными. Не считая Эмили в шестом классе, чья бабушка дружила с Мо, и Довинды, с которой встречался в Нью-Йорке. Однажды, когда Берни, Мо и Мэри с Яном приехали навестить Уилла, она ворвалась в ресторан на семейный бранч, тайком заглянув в его телефон, пока он принимал душ. Довинда испытывала проблемы с доверием, несовместимые со взглядами Уилла на личное пространство. Удивительно, как они продержались целых четыре месяца.

А Марго с его родными уже встречалась, и узнав о ее печальных обстоятельствах, они приняли ее, как родную дочь. Теперь Уилл опасался ее прогулок с Мэри, ведь он открыл Марго не только свой секрет.

Узнав, что Роуэн и Сейдж пригласили Марго на беседу, он испугался еще больше. Во рту появился неприятный металлический привкус, точно батарейку лизнул.

Естественно, ничего ужасного не произошло. Как заявила Роуэн: «Маргс нравится мне уже за то, что ты с ней счастлив», и даже Сейдж, несмотря на присущую молодости жестокость, высказала одобрение.

– Она классная, только смотри не облажайся, как обычно.

– Я никогда не лажаюсь.

– Ну, ты умудрился облажаться со всеми девушками, с которыми встречался, иначе мы бы с ними познакомились, – припечатала Сейдж, в свои девятнадцать не знавшая, что такое снисхождение.

Ни одна из девушек, с которыми он встречался, не оставляла у него в ванной массу всевозможных флакончиков и бутылочек со средствами ухода. Не встречалась с его семьей. И не знала его по-настоящему.

Он все еще не мог поверить, что открыл Марго свою душу, причем даже не в ответ на ее откровенность. Уилл часто замечал в глазах Марго глубокую печаль, связанную со смертью родителей, особенно матери, но, несмотря на его осторожные расспросы, она не говорила ему, что скрывается за ужасными чувствами, о которых упоминала вскользь.