Спаси меня

Кингсли изучил отчеты об утреннем происшествии, придирчиво выискивая в бумагах все достаточно серьезное, что могло бы потребовать его вмешательства. Если не считать смерть Каминского и серию убийств, к которым она относилась, мало что нарушало спокойствие магического мира. Действительно, Кингсли снизил уровень коррупции, модернизировал управленческий аппарат, сократил расходную часть, сбалансировав бюджет, в итоге ему удалось увеличить штат авроров, патрулировавших улицы. Почему-то он полагал, что кто-нибудь должен заметить все это, но, неожиданно для него, именно мертвые тела стали самыми горячими новостями или, по крайней мере, самыми важными новостями, и в газетах больше ничего не печатали.

Гарри глубоко увяз во всем этом, даже если тому не было прямых доказательств. Кингсли достаточно долго был аврором, чтобы доверять своим инстинктам. После войны Поттер стал довольно опасен, и люди всерьез начали сомневаться в его психическом здоровье. Но все стало гораздо хуже, после того как он прекратил сотрудничать с Авроратом. В этих убийствах все указывало на Поттера. Мотивы, методы, сила и прошлая деятельность - все кричало о его вине. И даже хитроумные старания Кингсли - а он пытался воспрепятствовать прямым обвинениям или, по крайней мере, отвлечь внимание от своего юного друга - начали терпеть неудачу. Если он, и ради Гарри тоже, наконец-то вмешается в дальнейшие события, то, возможно, ликвидирует этот беспредел. Пришло время открыто противостоять Поттеру.

Аврор Долиш вошел в кабинет, сел на предложенный стул. Улыбка на его лице означала, что он, по крайней мере, ждет повышения за свою блестящую работу по делу Каминского. Его нынешний напарник был новичком, и, по общему мнению, подающим надежды, и Кингсли напомнил себе поговорить с начальником Харта о том, чтобы молодежь назначали напарниками ветеранов, имеющих лучшие послужные списки.

- Долиш. Во сколько закончился осмотр места преступления этим утром… официально?

- В шесть тридцать, Министр. Мы получили вызов в пять минут седьмого, прибыли туда и закончили с этим делом меньше чем через двадцать пять минут.

- Очень хорошо. Весьма впечатляюще. Та-а-ак… во сколько тогда вы вернулись в Аврорат?

- Около пяти минут восьмого, сэр.

- Время между окончанием работы и вашим возвращением… на что оно было потрачено?

- Мы зашли в небольшую кондитерскую, которая находится внизу улицы. Было очень рано, а мы еще не завтракали, поэтому задержались, чтобы перекусить. Мы быстро управились, правда, у меня счет с собой, если хотите убедиться, сэр!

- О, хорошо. Очень хорошо. Крайне признателен, Долиш. Кстати, скажите, вы обсуждали происшествие за завтраком? Знаете, перебирали подробности, похожие случаи?

- Ну… да. Сравнили несколько упоминаний о таких же случаях. Почему вы спрашиваете, сэр?

Кингсли бросил экземпляр «Ежедневного Пророка» на стол перед Долишем, открыв страницу со статьей об убийстве Каминского, и подождал, пока молодой аврор закончит запинаться и бормотать.

- Еще одна непредумышленная утечка информации… ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ… и ваше отсутствие на рабочем месте оправдает только серьезное ранение, потому что я буду ходить по коридорам, разыскивая вашу ЗАДНИЦУ. В отставку с этого момента! Я дам вам знать, когда вы нам понадобитесь. Мало ли, вдруг нам понадобится кто-то, чтобы основательно обследовать содержимое кондитерских! Болван! Прочь с глаз моих!

Долиш рванулся из кабинета, оставляя Кингсли, все еще неспособного обуздать собственную ярость. Было всего лишь десять утра, а весь день уже пошел коту под хвост. Министр Шеклболт открыл следующую папку, полную докладных по сложным вопросам, и вернулся к работе, часто бурча проклятия себе под нос.

--------------------------------------------------------

- Попробуйте вино, мистер Малфой. Вполне приличный винтаж.

Драко вздрагивал и ворочался, не в силах вырваться из своего кошмара. После ухода Гарри он плакал. Долго рыдал, до боли в груди, пока не уснул. Дремота пришла медленно, и даже она прерывалась вспышками внезапного ужаса - каждый раз, когда он вспоминал гневный взгляд Поттера.

Мужчина, которого он встретил на Диагон Аллее, пригласил его поужинать в компании других таких же беженцев от Министерского правосудия. Его желудок заурчал от предвкушения сытной еды, и он согласился пойти с ним, почти не колеблясь. Гайд-Прэтт аппарировал их обоих, и ловушка захлопнулась.

«То место» оказалось заброшенным имением, заросшим плющом, с непомерно разросшейся живой изгородью. Отчасти местность напоминала южную часть Шотландии, но он не мог с уверенностью этого сказать. Когда они вошли внутрь, там действительно оказалось довольно мило, помещение было очень красиво обставлено. Он поздоровался, увидев два знакомых лица. МакНейр, похожий на огромное животное, холодно посмотрел на Драко, не проявляя ни отвращения, ни доброжелательности, и улыбающийся Рудольфус Лестрандж, который производил впечатление акулы, сумевшей заболеть водобоязнью.