Спаси меня

– Ай, брось, – отмахнулся Макар. – Но для твоего спокойствия можем отдать диплом на экспертизу.

– Послушайте! – Кажется, теперь и Севастьяна осенило. – А совпадения разве не может быть? (Гости не поняли.) Однофамилицы?

– Совпадение – едва ли, – усмехнулся Денис. – Ну, имя еще куда ни шло, а отчество? Евстигнеевна! Вам часто встречались люди с таким отчеством? А фамилия? Не Иванова, не Ивановская, не Иванченко, а именно Иванникова…

– Главный аргумент – Алина, – добавил Макар. – Ваша жена вела с ней переписку, получала деньги и на свидание пришла. Так что о совпадении речи быть не может.

– Черт, – стукнул себя по лбу Севастьян, – я выпустил это из виду. Но ведь должно же быть какое-то объяснение всему?

– Оно есть, – сказал Макар и резко вскочил на ноги. – Все, господа-товарищи, моя голова хочет отдохнуть.

На кухне Алина опустилась на стул, подперла ладонью подбородок и задумалась. Денис поставил на плиту чайник, достал из холодильника продукты, поглядел на нее с сочувствием.

– Ты похудела, – заметил он.

– Мы с Макаром который день забываем пообедать.

– Я завтра свободен, буду контролировать, чтоб вы вовремя поели, – пообещал он. – Иди в комнату. На кухне я обычно завтракаю, потому что тороплюсь, а вечером предпочитаю у телевизора посидеть.

– Тебе помочь? – Алина с неохотой поднялась.

– Иди уж, ты устала больше. Переживания не что иное, как стресс, он отнимает много сил и здоровья, а у тебя стресс затянулся.

Она и не возражала. В комнате уселась на диван, поджав под себя ноги, включила телевизор и, прижав диванную подушку к груди, смотрела в экран. Шел фильм, лирическая комедия, артисты старательно гримасничали, надо полагать, смешили зрителей, но разве Алину сейчас рассмешишь? Она находилась в своих нерадостных мыслях.

Денис прикатил тележку, переставил тарелки на столик, придвинул его к дивану. По идее, голодная Алина должна была наброситься на еду, она же не только не притронулась к ней, а, казалось, слишком увлеклась действием на экране. Денис знал, что она голодна, подсел к ней, провел кончиками пальцев по виску вниз, потом по щеке, сказал баюкающим голосом:

– Э-эй… Кто сегодня весь день не ел, ты или я?

Она осталась безучастной и к прикосновению, и к голосу, и к вопросу. Не отрывая тусклого взгляда от экрана, Алина спросила:

– Скажи, как ты все это себе представляешь?

Он отстранился, сжал губы, подумал и решил уйти от вопроса:

– Ты выпьешь?

– Да.

Денис взял с тележки бутылку вина, замер с ней, передумал разливать в бокалы и поставил на место. Принес коньяк и две рюмки, решив, что крепость напитка погасит смятение в душе Алины. Она залпом выпила рюмку, взяла кусочек сыра и, медленно жуя, вернулась к своему вопросу:

– Ты не ответил. Ведь у тебя есть собственная точка зрения.

– А если моя точка зрения тебе не понравится?

– Говори, там разберемся.

И она наконец посмотрела на него. Посмотрела требовательно, желая услышать хоть какие-то разумные разъяснения. Однако Денис, закурив, не высказывал личную точку зрения, наверное, она ужасна, он не хотел дополнительно огорчать Алину.

– Понимаешь, Денис, – заговорила она, – я чувствую себя отвратительно. Когда хоть приблизительно знаешь – что и как, внутренне готовишься к плохому или хорошему результату. А я не знаю, к чему себя готовить. Вся эта история с двумя Верониками видится мне… – Она сделала паузу, подбирая слова.

– Грязной? – подсказал он.

– И это тоже. Но я не то хотела сказать. У меня предчувствие, что произошло нечто страшное, непоправимое. У жены Севастьяна есть некая цель…

– А свою сестру ты не берешь в расчет?

– В каком смысле? – озадачилась она.

– В прямом. Тебе не кажется, что обе Вероники действуют заодно?

У Алины расширились глаза – то, что он сказал, действительно было ужасно. Нет, подобная мысль ее не посещала, да и не могло такое прийти ей в голову. Она, отказываясь верить Денису, всплеснула руками, но он пресек возражения, готовые сорваться с ее языка:

– Погоди, не торопись противоречить, ты же сама захотела узнать мою точку зрения. Давай рассуждать трезво, без сантиментов. Ты оставила сестру подростком, прошло десять лет, она изменилась хотя бы потому, что выросла. При этом ты понятия не имеешь, в какой среде она росла.

– Но соседи…

– Алина! – воскликнул он с упреком. – Соседи не показатель. У нас часто родители не знают настоящий круг общения своих детей. А потом, когда детишки совершают преступления, случается – особо тяжкие преступления, папы с мамами рвут на себе волосы и вопят: откуда он такой взялся? А они всего-навсего оставили ребенка без контроля, излишне доверяя ему. Потому что каждый заблуждается: со мной и моими детьми ничего дурного произойти не может.

– Это камень в мой огород? – спросила уныло Алина.

– Да нет же, нет. Ты была слишком далеко, скорее это камень в огород твоей матери, уж прости меня. Многие занимаются бизнесом, но далеко не всякий предприниматель садится на скамью подсудимых. Она должна была предусмотреть последствия и не оставлять Веронику одну.

– Допустим, я согласна с тобой – и что?