Спаси меня

Мне нужно было срочно что-то предпринять. Даже если мне каким-то чудом удастся вырваться, то скорости и сил убежать явно не хватит. В голове со скрипом стали крутиться шестеренки, набирая обороты.

Итак, нужно оценить всю ситуацию в целом. А пока я это делаю, потянуть время.

– О какой книге речь? – спросила я.

Мой взгляд пробежался по комнате и остановился на двух демонах.

– Только не придуривайся, – прошипел Крис, снова сжимая плечо.

Что если я призову Аластара?

– Речь идет о древней книге, которую из церкви стащил твой отец. Она что-то наподобие «Демонологии», но настолько древняя, что даже малую часть ее с трудом расшифровали, – пояснил Фред.

– Хмм. У отца много книг из церкви было. Как она выглядела? – сказала я, делая вид, что действительно пытаюсь проникнуться их горем и помочь, но на деле пальцем зацепилась за шнурок, торчащий из кармана, и выудила оттуда кулон.

– Выглядит как старая книга в кожаном переплете с пентаграммой на обложке, – нетерпеливо ответил Крис.

Я опустила голову, сжимая покрепче кулон, надеясь, что, если я все правильно поняла, моя задумка сработает. Едва слышно я прошептала:

– Аластар, приди, – пальцы стало покалывать едва ощутимое тепло, а по залу раздался стук падающего на землю демона. Следом я уже закричала: – Аластар, приди!

Золотой луч пронесся по комнате, изображая дугу прямо перед моим носом, от чего Кристофер и Фред отлетели на пару метров. Не успела моргнуть, как сильные руки подхватили меня и прижали к груди. Комната слишком быстро осталась позади, а перед глазами мелькали колонны коридора, постепенно сменяясь темнотой и облезшими стенами.

– Аластар, сзади! – завизжала я, когда увидела, как Мерлуш, руша огромными крыльями стены, продирается к нам по узкому коридору.

Демон рядом с моим ухом цокнул, похоже, в очередной раз поразившись силе моих голосовых связок. Он резко свернул за угол и рванул вверх по лестнице. Для меня было открытием, что это здание имеет несколько этажей. Казалось, оно давным-давно увязло в земле, и о нем забыли.

Мы забежали в первую попавшуюся комнату, и демон закрыл дверь. Он поставил меня на ноги, прислоняясь к стене и сползая по ней. Похоже, травмы, нанесенные Мерлушем, дали о себе знать в самый неподходящий момент. Я присела рядом, приложив ладонь к его холодной щеке.

– Чем мне тебе помочь? – проговорила я, глядя ему в глаза, которые стали блеклой копией того жидкого золота, что я увидела в круге.

– Tu iustus homo. Faciam ipse, (Прим. пер. лат. «Ты всего лишь человек. Я сделаю все сам.») – проговорил он.

– Я не понимаю, что ты сейчас говоришь. Этот язык мне не знаком, – хмыкнула я.

– Неважно. Ничего, – он встал и подхватил меня на руки, как раз в тот момент, как раздался грохот, сигнализирующий о приближении Мерлуша. Аластар разбежался и прыгнул в окно под звуки моего крика, битого стекла и треска деревянной двери, разбитой в щепки и открывающей вид на огромного красного демона.

Горький шоколад

«Пугает только неизвестность. Но когда человек уже столкнулся с нею лицом к лицу, она перестает быть неизвестностью.»

Антуан де Сент-Экзюпери

Я поняла, что мои крики никому не помогут, а, наоборот, только помешают Аластару с бешенной скоростью лавировать между потоком машин, идущих плотным трафиком в это раннее утро четверга, когда мы чуть не врезались в одну из них. На улице было все еще темно, и едва можно было что-то рассмотреть в свете тусклых фонарей, которые были редкостью в этом районе. Если бы не фары машин, слепящие глаза, можно было бы подумать, что мы попали в промзону.

Очередной сигнальный гудок от недовольного водителя вынудил Аластара отпрыгнуть в сторону обочины, но он не учел, что мы находились в самом начале моста, ведущего в жилые районы, поэтому оступился, и мы спикировали вниз. Мне казалось, что я все еще кричала, но уже беззвучно. Наше приземление вышло куда менее мягким, чем в прошлые разы, потому что Аластар рухнул на землю, не пытаясь удержаться на ногах, а я приземлилась сверху.

Открыв глаза, которые пару мгновений назад были зажмурены, я увидела тяжело дышащего Аластара, радужки золотых глаз которого представляли собой безжизненную оболочку.

– Domum… (Прим. пер. лат. «Домой») – едва слышно сказал он, превращаясь в тонкий золотой лучик, который ударился о кулон с янтарем, висевший на моей шее.