Спаси меня

Ей даже выделили отдельный фургончик. Правда, в нем переодеваются еще две актрисы, которых убьют чуть позже в ожесточенной перестрелке между женихом, обратившимся в машину убийства, и бандитами латиноамериканской наружности. Обе девицы одеты в мини-платьица, в которые только что умудрились запрятать целый набор самовзрывающихся псевдокровяных капсул.

— Брайан обожает кровь, — объясняет Бет. — Мы прозвали его Брайан-де-Плазма.

Брайаном, надо полагать, зовут их режиссера. Актрисы ослепляют нас на прощание улыбками и выскальзывают из фургончика.

— Милашкам, — говорит она, — пришлось здорово попотеть, прежде чем они получили эти роли.

Бет сидит перед зеркалом в фургоне в роскошном свадебном платье и курит марихуану.

— А тебя тоже снабдили самовзрывающимися капсулами с кровью?

— Не сомневайся, сладенький.

— Слушай… Фильмец-то — ширпотреб. Прости, конечно, за откровенность. Не подумай, будто я пренебрежительно отношусь к твоей работе, просто…

— «Всем до фени, — поет она, — лишь бы платили деньги». Такова жизнь, наивный мой мальчик. Хорошо хотя бы, что мне пока не приходилось обслуживать Брайана.

— Даже и не думай!

— Ах какой ревнивец!

— И не называй меня уменьшительными именами, — пригрозил я.

Бет безмятежно улыбается, выдыхая пьянящий дым.

— Тебе обязательно курить?

— Нет. И по двум причинам: во-первых, меня могут уволить, а во-вторых, я жду ребенка.

— Что?

— От тебя.

Фургон отчаянно дергается, будто в него только что врезался жирный бородатый оператор.

— Ты…

— Жду ребенка. От тебя.

— А с чего ты взяла, что от меня?

— Потому что за последние три месяца у меня больше никого не было.

Конечно, нашли дурака — так я и поверил. Она же сама говорила, что была с «одним или двумя». Да и Майлз к тому же… Не верю, не могу поверить. Или все-таки могу?

— Я… — Лучше присяду. Наконец обретаю дар речи: — Ну-ка брось сигарету. О чем ты вообще думаешь?

— А что еще прикажешь делать? Мой выход через пять минут. Пришлось тайно перекроить платье. — Она встает и разглаживает складки на животе. — Сильно выпирает? Пожалуйста, скажи «нет».

— Нет, — соврал я. — Беременна!

У меня нет слов.

— А что тут скажешь…

Да уж. Перед глазами помутнело, а вы хотите, чтобы голова была ясной! Протягиваю руку, беру сигарету и от души затягиваюсь. Надо собраться с мыслями.

Выдыхаю и говорю:

— Кажется, мы с тобой все сделали наоборот.

— То есть?

— Сначала переспали, — гневно смотрю на нее. — Да, попросту переспали. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что между нами было нечто большее. В некой безымянной гостинице Вест-Энда. — Она не возражает. — Потом устроили себе что-то вроде медового месяца в Корнуолле. Тогда же впервые поцеловались и занялись любовью. Потом я сделал тебе предложение. А потом… — Хмурю лоб. — Проблема в том, что твоя беременность совсем не вписывается в общую картину. Это должно было случиться в самом начале, если взглянуть на события с точностью до наоборот.

Что за чушь я несу? Так хладнокровно толкать какие-то теории, когда она сидит передо мной с моим же отпрыском в животе. Нашим отпрыском, судя по всему. Еще затяжка. Новые раздумья.

— Ну что ж, — говорю я. — Теперь тебе придется на мне жениться.

Она похлопывает меня по голове.

— Считай, что ты получил отказ, сладенький.

Бет направляется к двери, и я бросаюсь к ней:

— Иди к черту.

— И тебя туда же, сахарный.

Что ж, пока все складывается удачно.

На противоположной стороне парка, где я перелезал через ограду у Камберлендских ворот, висит воздушный шар. По крайней мере этот объект кажется шаром. Воздушное судно так и рвется с канатов, горя нетерпением взмыть в лондонское небо и начать рекламировать зубную пасту, или страхование жизни, или саму жизнь, или что-нибудь еще.

И тут меня посещает совершенно бредовая идея, которая, может быть, даже сработает.

По пути я задерживаюсь у клумбы и набираю целый букет темно-красных роз. Ах, черт, палец уколол…

Что ж, мой конец станет моим же началом. Последний раз, когда я связался с воздушными шарами, чуть было не погибли три не слишком выдающиеся, но горячо обожаемые публикой телезвездочки. Это произошло… девять месяцев назад. Почти день в день. Знаменательный срок, носящий предсказание!

Ну а что получится из моей нынешней встречи с воздушным шаром? Буквально следующее: три не слишком выдающихся, однако в ограниченных кругах горячо обожаемых человека, не имеющих никакого отношения к телевидению, вернутся на землю, причем один из них совершит это сказочное путешествие прямо в животе. Таков мой замечательный план.

И тут я понимаю, что задумка моя, прямо скажем, никуда не годится и так я ничего не добьюсь. Забираться в шары, улетать, спасаться… Шутовство закончено, занавес пал. Теперь все будет по-настоящему, мы больше не в кино, и заключительную сцену придется играть, твердо стоя на грешной земле. Хватит, больше никаких побегов.

Разворачиваюсь и бреду прочь, прямиком к залитой светом прожекторов съемочной площадке.