Спаси меня

Во всяком случае, сидя в гостиной, он объявил, что с этого момента ему не интересны типы из Макстон-холла. Вместо этого он решил присмотреться к «парням с сайта знакомств». Он сказал это с такой ухмылкой, будто хотел создать профиль на сайте не всерьез, а от скуки.

Но я слишком хорошо его знаю, чтобы понять, что ему далеко не все равно. Парни из Макстон-холла осточертели, потому что скрывают свои близкие отношения с ним. Алистер же, в отличие от многих, уже два года не скрывает свою сексуальную ориентацию – к недовольству придурковатых родителей, которые с тех пор относятся к нему как к прокаженному.

Я буду только за, если он найдет себе кого-нибудь хорошего, кто избавит его от этого грязного чувства тайны. К тому же это отвлекает меня от собственных проблем, что как раз очень кстати.

– Обязательно нужно три слова? – спросил я. Он отрицательно покачал головой. – Тогда… «миловидный парень, лакросс, спортивный, ищу горячих встреч, блабла».

Он криво улыбнулся:

– Блабла – то, что надо.

Я скользнул поближе к нему, отчего джин-тоник расплескался и потек по руке. Выругавшись, я вытер ее о штаны и заглянул в телефон Алистера. Увидев набросок его профиля, я рассмеялся.

– Что? – с вызовом спросил он.

– Твой рост не метр восемьдесят пять, обманщик.

Он обиженно запыхтел:

– Метр восемьдесят пять.

– У меня метр восемьдесят четыре, а ты на полголовы ниже, чувак. Отними десять сантиметров и попадешь в точку.

Он ударил меня локтем в бок, и алкоголь снова пролился мне на руку.

– Не будь таким занудой, кайфоломщик.

– Ладно, ладно. – Я сделал три больших глотка и поставил стакан на стол. Затем взял ноутбук с журнального столика, открыл и начал искать хоть какое-нибудь приличное описание профиля для сайта знакомств.

Позвать Алистера было правильным решением. Водитель тут же привез его, и с того момента он только и делает, что отвлекает меня, не задавая лишних вопросов.

– О боже, – пробормотал я.

Алистер вопросительно промычал и наклонился ко мне, чтобы посмотреть в ноутбук.

Я развернул к нему экран.

– Я хотел чем-нибудь вдохновиться для описания твоего профиля, но лучше бы не открывал эту ссылку. Как вообще можно такое написать: «В идеале я бы делал это со своим близнецом, но поскольку я единственный ребенок в семье, удовлетворять меня придется тебе»?

Алистер расхохотался.

– Надоело упираться. Напишу просто: «18, лакросс, открыт для всего».

– Нет уж, нет уж, – заявил я, покачав головой. – «Открыт для всего» – это как пригласительный билет для странных типов.

Он пожал плечами. Через пару минут сказал, не отрываясь от экрана:

– Элейн, кстати, спрашивала про тебя.

Я удивленно поднял бровь, но промолчал. Алистер впервые с вечеринки у Рэна затронул эту тему, и по его голосу я не мог определить, насколько серьезен этот разговор.

– Она беспокоится о твоем юном, хрупком сердце и интересуется, продолжаешь ли ты думать о ней так же часто.

Хорошо, все явно несерьезно.

– Еще бы, – ответил я. Сомневаюсь, что Элейн хоть раз вспомнила о нашей с ней ночи. Эта тема волнует скорее Алистера, ведь я пробудил в нем инстинкт брата-защитника.

– До сих пор не могу поверить, что у тебя был секс с моей сестрой. – Он помотал головой и издал звук отвращения. – А ты не мог бы с ней обручиться? Думаю, тогда бы я легче это перенес.

Я ухмыльнулся и ударил его по плечу.

– Если я с кем и обручусь, то уж точно не для того, чтобы ты спал спокойнее.

Алистер вздохнул с наигранным разочарованием. Затем протянул свой телефон.

– Тогда хотя бы помоги фото выбрать.

Он показал мне два снимка: на одном он лежал на шезлонге с голым торсом, закинув руки за голову, на втором, черно-белом, он в костюме фотографировал себя в зеркале.

– Эта, на шезлонге, – сказал я. – На другой ты слишком одетый.

– Мне нравится твой командный дух, Бофорт.

Тему Элейн мы, к счастью, закрыли, и я в четвертый раз принес нам по джин-тонику.

Мы чокнулись, и Алистер предался своему новому хобби, пока я лениво пролистывал почту.

Я застыл, увидев назначение встречи из «управления Бофорт». Нехотя открыл письмо, в нем не было ничего кроме: «Следующая пятница, 19 часов, деловой обед с руководством отдела сбыта в Лондоне. Не опаздывай».

Хорошее настроение вмиг улетучилось. Вместо него по спине пробежал ледяной озноб, и я снова вспомнил о сегодняшней ссоре с отцом.

Ты позоришь нас.

Беспечный, бестолковый мальчишка.

Я злился на себя за то, что вздрогнул, когда он пошел на меня, замахнувшись. Ведь я прекрасно знал: в присутствии Мортимера Бофорта нельзя показывать ни слабости, ни страха.

Этот деловой обед не что иное, как наказание. Ему хорошо известно, что для меня это хуже, чем ругань или побои. Вообще-то у нас был уговор, что пока я учусь в Макстон-холле, он не напрягает нас с сестрой делами с фирмой. Этим обедом папа хотел сказать что-то вроде: «Я распоряжаюсь твоей жизнью, и если ты не возьмешься за ум, она закончится раньше, чем ты думаешь».