Спаси меня (ЛП)

Пока не вижу блеск мертвенно-голубых глаз, наблюдающих за мной с дивана. Я не успеваю пошевелиться, как он бросает нож. Он летит по воздуху так быстро, что я даже не успеваю вскрикнуть. Он попадает мне прямо в грудь, прорезав кевларовую защиту. Сила удара сбивает меня с ног. Я ударяюсь головой об испанскую плитку, и комната становится черной.

Эпилог

Мейсон

Аммиак обжигает мне ноздри, а ботинки скрипят по линолеуму больничного пола. Я успел вызвать подкрепление, когда Аранья нанес удар. Его последним, предсмертным действием было бросить этот чертов нож Боуи в Джессу.

Я видел, как она упала, и инстинктивно выпустил в этого ублюдка все до последнего патрона из своей обоймы. Правоохранительные органы как раз ворвались в дом, когда я выдернул нож из ее ребер тем же путем, каким он вошел. Кровь пропитала жилет, и она потеряла сознание. Меня больше всего беспокоила потеря крови, и я не стал тратить время на объяснения. Я поднял ее на руки и понес к вертолету, оставив людей разбираться с разрушениями в доме.

Теперь я брожу по коридорам и жду. Нож не задел никаких важных органов, но перерезал артерию, и случился коллапс лёгкого. Через два часа я потерял терпение.

— Они остановили кровотечение, и, похоже, она полностью выздоровеет. — Элла у меня в ухе, взломала компьютерные системы больницы. — Сейчас они просто наблюдают за ней на предмет признаков сотрясения мозга. Ребенок в полном порядке.

Ее слова заставили меня замереть на месте.

— Что…

— Кстати, спасибо, что рассказал мне. Я всего лишь твоя старая подруга. Ну, точнее старая подруга Джессы, но все же.

Она дразнится, но мои мысли на мгновение зашли в тупик. Я меньше чем за день вернулся после ее спасения. Я ничего не помню о своем несчастном случае в Панаме, кроме того, что в одну минуту я набрасывался на Мантанилью, а в другую — пытался удержаться на ногах и доставить Джессу в безопасное место.

Следующее, что я помню, — это то, что я очнулся в больнице в Панама-Сити. Элла связалась с властями после того, как Джесса объяснила, что произошло. Сигнал GPS был слабым, но все еще работал, и как только наша девушка-Эйнштейн поняла, что я ранен и не игнорирую ее, она приказала полиции и бригадам скорой помощи прочесать местность под бывшей резиденцией Мантанильи. Я говорю «бывшей», потому что после того, как он бросил меня на верную смерть, все из его окружения ушли в подполье — но это миссия для другого дня.

К счастью, кустарник смягчил мое падение, а тело было настолько расслаблено, что я не получил серьезных травм. У меня было несколько сильных ушибов: один на ноге и один на плече, но основное беспокойство врача вызвало облучение.

Через два дня пребывания в больнице я пришел в себя настолько, что уже отсоединял от себя провода и мониторы, чтобы снова выйти на улицу и найти свою жену. Не сразу удалось сложить два и два и понять, что ее отвезли к Аранье, который сумел избежать тюрьмы и пытался восстановить свою репутацию и власть в криминальной части Центральной Америки.

— Я не знал. — Это единственное, что мне удается сказать, когда я протискиваюсь через двойные двери отделения интенсивной терапии и направляюсь в ее палату. Я ждал достаточно долго, Элла рассказала мне то, что я должен был знать, и я должен быть рядом со своей женой.

— Мейс, подожди… Я вижу тревогу. Что ты делаешь? — Элла говорит у меня в ушах, и я смутно помню, как медсестры зовут меня сзади.

— Где она, Элла? — Я заглядываю в каждую комнату, мимо которой прохожу, напрягая глаза в поисках ее темных волос, ее крошечной фигурки.

— Палата D-14. Она должна быть в конце коридора справа.

Я набираю скорость, пока не вижу D-14. Деревянная дверь закрыта, и за ней никого нет. Свет тусклый, отчего зеленое свечение мониторов кажется особенно ярким.

— Сэр! Вы не можете туда войти! — Медсестра оказывается рядом со мной, но я даже не останавливаюсь. Я прохожу через дверь и оказываюсь у ее кровати еще до того, как она заканчивает говорить.

В одном из углов стоит серебристый металлический табурет, и я хватаю его, подтаскивая к ее кровати. Глаза Джессы закрыты, но мониторы непрерывно пищат. Я поднимаю голову и вижу, что пульс у нее сильный… а второй монитор показывает, что пульс нашего ребенка тоже сильный. Тепло разливается по моим венам, и я просовываю свою руку под ее изящную руку.

Осторожно обнимаю ее на кровати и провожу большим пальцем по ее лбу. — Я здесь, Джесс. Ты в целости и сохранности, и ребенок тоже.

— Сэр, я ценю вашу заботу, но мы ждем, пока она придет в себя. — Медсестра стоит у изножья кровати, но я не двигаюсь. — Я не хочу, чтобы пришлось вызывать охрану.

— Леди, я и есть охрана. — Я бросаю на нее взгляд, который, надеюсь, она поймет. — Это моя жена и, видимо, мой ребенок. Я никуда не уйду.

Тонкие губы маленькой женщины поджимаются, а затем она улыбается. — Что ж, это полезная информация. Мы внимательно следили за ней. Судя по всему, она что-то вроде наемного убийцы.

— Уже нет, — мягко говорю я, снова обращая внимание на свою красавицу жену. — Ну же, Джесса. Покажи мне эти изумрудно зеленые глаза.