Спаси меня (ЛП)

Неужели Винс проболтался Бекке? Или кто-то видел их в той комнате?

Винс молчал. Только изогнул темную бровь.

— Ага. Если бы мой папа поранился, я бы тоже убежала не попрощавшись.

Волна облегчения накрыла Сэйди, а Винс рассмеялся. Низкий, веселый рокот.

Она слишком устала, чтобы думать об этом.

— Ну, я пойду, — сообщила Бекка. — Увидимся, Сэйди.

— Пока, Бекка.

Сэйди взяла большую упаковку «Читос» и подошла к холодильникам. А когда вернулась к прилавку, то оказалась один на один с Винсом: тесная футболка, обнимавшая его широкие плечи и грудь, заправлена в бежевые брюки, за спиной — стеллаж с сигаретами. Неужели на свадьбе Винс выглядел так же горячо? Неудивительно, что Сэйди позволила ему засунуть руки себе под юбку.

Она положила колу и «Читос» на прилавок рядом с коробкой «Слим Джимс». Надеясь, что Винс не заговорит о том вечере.

— Ты теперь здесь работаешь?

— Да. — Он осмотрел Сэйди с ног до головы своими зелеными глазами, на мгновение задержавшись на ее груди. — Дерьмово выглядишь.

— Ух ты. — А она как раз думала о том, что он-то выглядит горячо. — Спасибо.

Длинными пальцами Винс нажимал на кнопки кассового аппарата.

— Просто имею в виду, что тебе, может быть, стоит расчесаться, прежде чем пойдешь в люди.

Сэйди вытащила бумажник из сумочки.

— Разве «морских котиков» не учат быть очаровательными?

— Ага, в тренировочном лагере.

Пока все идет нормально. Он не стал вспоминать тот вечер. Разговоры на тему, как плохо она выглядит, намного лучше.

— Ты не можешь провалить ни единой части теста, иначе не добьешься успеха. — И нажал клавишу «сумма».

— Что за тест? — Сэйди наблюдала, как Винс убирает «Читос» в пакет.

— Квалификационная подготовка «морских котиков».

— И для чего конкретно тренируются «котики»? — Не то чтобы ей было очень интересно, но эта тема безопасна.

— Охотиться на плохих парней. Наводить порядок в мире.

— Полагаю, тебя не учили чинить сломанные пикапы на обочине дороги. Я думала, что «котиков» учат находить выход из любой ситуации, типа как агент Макгайвер.

— Да, но в тот день у меня закончились канцелярские скрепки и жевательная резинка.

Сэйди почти развеселилась.

— Я тебе должна..?

Подняв на нее взгляд, Винс улыбнулся, но это была не та милая и приятная улыбка, которую Сэйди видела на свадьбе Талли Линн. Милый парень исчез.

— По крайней мере, спасибо.

Сэйди указала на свои покупки:

— Хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за то, что купила диетическую колу и «Читос»?

— За колу и «Читос» — пять долларов шестьдесят центов. — Сэйди протянула ему шесть баксов. — Но ты все еще должна мне за тот вечер.

Она поняла, что надеялась на слишком многое. Винс хотел поговорить об этом. Ладно.

— Спасибо.

— Немного поздновато.

Его взгляд скользнул к ее губам. Тем вечером Сэйди посчитала, что то, как он смотрит на ее губы, сексуально. Сегодня ей так не показалось.

— Сколько сейчас стоит оргазм?

— Тот самый?

Ее учили быть милой. Быть леди, неважно, как грубо к ней обращались. Улыбаться, говорить: «Благослови вас Господь» и уходить. Но на сегодня Сэйди исчерпала запас вежливости. И была по горло сыта улыбками, которые приходилось расточать грубым, несносным мужчинам.

— Оставь сдачу себе, и мы в расчете.

Уголок его губ приподнялся.

— Милая, ты считаешь, что тот оргазм стоил сорок центов?

— У меня бывали и лучше.

Может быть, но уж точно не быстрее.

— И все же он стоит больше сорока центов. Ты сказала «о, Боже» по крайней мере дважды.

— Если бы это был действительно хороший оргазм, я бы сказала «о, Боже» больше двух раз.

— Я едва коснулся тебя, а ты кончила. — Винс протянул сдачу и вложил монетки ей в ладонь. — Это подтверждает, что цена ему дороже сорока центов.

Сэйди сжала монеты в кулаке и положила их в карман куртки.

— Ну, как я понимаю, теперь мы не в расчете.

Его веки опустились, скрывая светлую зелень глаз, а уголки рта приподнялись в улыбке, и Винс покачал головой:

— Расплата грядет.

Звякнул колокольчик, Сэйди взяла сумку и, указывая на потолок, сказала:

— Спасена звонком.

— Пока.

— Сэйди Джо?

Сэйди взглянула через плечо на женщину с малышом на руках. Еще два ребенка хвостом шли за ней. Волосы женщины, заколотые на макушке, были светлыми, но темные корни отросли на дюйм.

— Рэйнетта Гленн?

— Теперь Рэйнетта Колберт. Я вышла замуж за Джимми Колберта. Помнишь Джимми?

Кто мог забыть Джимми Колберта? Он имел склонность к клею «Элмер» и курил карандашную стружку, завернутую в разлинованную бумагу.

— У вас трое детей?

— И еще парочка на подходе. — Она перехватила малышку, которую держала на руках. — Близнецы родятся в сентябре.

— О, Боже! — Сэйди открыла рот. — О, Боже мой!

— Два «о, Боже», — сказал Винс из-за прилавка. — Ты должна этой женщине сорок центов.

Сэйди сделала вид, что ничего не слышала.

— Мне рассказали о твоем отце. — Рэйнетта снова перехватила малышку. — Как он?

— Лучше. — И это было правдой. Но не всей. — Я перевожу его на реабилитацию в Амарильо.