Спаси меня (ЛП)

облизываю его, двигаясь вверх, затем обратно, и он громко стонет, когда я качаю головой, его длина утыкается в мое горло. Моя киска болит от желания.

– Лиззи, детка, я больше не могу. Ты мне нужна, – он тянет меня за волосы,

отстраняя мой рот от своего пульсирующего члена.

– Тогда возьми меня, Райан. Я твоя, – ложусь на спину, ожидая, пока он наденет презерватив.

Он наклоняется надо мной, целует живот и останавливается на грудях. Ах, Боже. Я

не могу сдержать стон, когда он втягивает сосок между губ и осторожно тянет него зубами. Моя спина выгибается, и я обхватываю его бедра ногами.

Он устраивает свой член у моего входа и погружается в меня одним медленным толчком с протяжным «бляяяя».

Я впиваюсь ногтями ему в спину, так хорошо, он наполняет и растягивает меня.

Такой большой. Именно этого я ждала. Мое сердце так сильно бьется, что Райан,

возможно, его слышит.

Теперь мне нужно, чтобы он просто двигался, и именно это он и делает. Он раскачивается, вонзаясь и выходя из меня в устойчивом ритме.

Занятие любовью превращается в траханье. Райан набирает скорость, все глубже зарываясь в меня своим членом.

Ощущения, разрастающиеся в моих костях просто безумные. Страстное желание,

которое я так долго к нему испытывала. Удовлетворение от того, что это наконец-то происходит.

Безумие в некотором смысле оказывается поэтичным. Он движется во мне. Пальцы врезаются в мои бедра. Резкое дыхание у моего уха. Нежность, с которой он произносит мое имя.

То, что происходит в данный момент – хочу на всю оставшуюся жизнь.

Я цепляюсь за его плечи, крепко сжимаю ноги. Он не снижает темп, и я не хочу этого. Хочу, что бы эта поездка длилась всю жизнь. Сексуальное блаженство и тепло,

смешанное со страстью – то, на что я подписалась.

Мой оргазм быстро приближается. Я пытаюсь остановить его, не хочу, чтобы эта ночь когда-нибудь закончилась.

Райан наклоняется, еще раз заявляет права на мои губы, и тело теряет контроль.

Больше не могу это терпеть, и прерываю поцелуй, крича в экстазе его имя.

Улыбка изгибает его губы, когда он толкает еще глубже.

– Бля, твоя маленькая киска такая мокрая для меня, – он толкается сильнее. –

Очень тугая. Мне нравится чувствовать, как ты кончаешь вокруг меня.

Мое пост-оргазменное блаженство прерывают мысли о произошедшем. Я хочу много чего ему сказать. То, что ни один мужчина, вероятно не хочет слышать, когда просто трахает друга.

Райан теряет контроль. Он стонет мое имя, пальцы в моих волосах сжимаются,

пока трясется его тело. Когда оргазм стихает, Райан глубоко меня целует и все мои мысли исчезают. Плыви по течению. Не ищи в этом скрытый смысл. Подожди, когда он заговорит.

Райан слезает с меня, поцеловав кончик моего носа, а затем мчится в ванную. Я

сажусь, натянув на обнаженное тело простынь.

Оглядев его комнату, замечаю старую награду, которую мы с ним получили в шоу талантов за ужасное исполнения песни Backstreet Boys «Everybody». Смеясь, подхожу к деревянной полке, на которой она стоит, и провожу пальцами по позолоченной табличке с нашими именами.

– Я удивлен, что они не вышвырнули нас из шоу, мы были ужасны, – говорит

Райан, стоя в дверях в боксерах.

– Да, о чем мы тогда думали? Тогда мне казалось, что мы клёво выступили.

Он улыбается.

– Мне тоже. Помнишь то движение, которое я все время повторял, а ты меня снимала?

Я точно помню это движение.

– Нет, – я качаю головой, – покажи мне.

Он проходит в комнату и задирает ноги, подражая танцевальному движению

Майкла Джексона, смешивая его со странным современным движением певицы Сии.

– А что неплохо. Ты даже можешь бросить работу в магазине, и ездить по стране в качестве чьей-нибудь подтанцовки.

Он останавливается, выгибая бровь.

– Нет, этого никогда не будет.

Я пожимаю плечами.

– Никогда не знаешь, что будет.

– Я – знаю. Пока мне суждено работать на отца, – он делает два больших шага и ложиться на кровать. Хлопает по матрацу возле себя, и я запрыгиваю и устраиваюсь рядом с ним.

– Почему ты так говоришь? – я кладу голову ему на грудь, делясь с ним простыней.

– Что говорю? Об отце? – он пожимает плечами. – Просто именно так все работает.

Мне хочется спросить его о войне. Хочется спросить, почему у него нет желания снова учиться. Но мой рот остается закрытым.

Мы лежим молча, и никто из нас не говорит о том, что только что произошло.

Большой поворотный камень в наших отношениях, я имею в виду, дружбу.

Как и Андромеда, которая ждет своего героя Персея, чтобы он спас ее. Сначала друзья, а после возвращения – любовники.

Возможно, Райан – не мой Персей, спасающий меня от жизни полной неверия в любовь, но он – тот, с кем бы мне хотелось проверить эту теорию.

Я никогда раньше не была влюблена.

Единственная любовь, близким свидетелем которой я была – любовь моих родителей. И, когда все развалилось, последовало страдание, агония и боль.

А как насчет родителей Райана?

Они любят друг друга до сих пор. И это можно увидеть в мелочах, которые они делают друг для друга. Я несколько лет их не видела, но помню, как ее глаза загорались,