Спаси меня от одиночества (СИ)

Он потерял право называть меня дочерью в тот день, когда собирал вещи в наше отсутствие. Я ведь просила… ждала… И Вика… каждый день мы надеялись, что папа вернётся.

— Зачем ты его пустила? — специально выделяю интонацией, впиваясь ногтями в кожу на ладони.

Держу себя в руках, игнорируя неприятный комок, растущий в горле. Я ведь не железная. Я ведь… очень сильно любила папу. А сейчас передо мной другой человек. Не тот, которого я помню.

— Ника, — зовёт мама, считывающая моё настроение.

Я… Боже… я хочу ударить его! Размахнуться и влепить пощёчину, след от которой будет гореть на гладковыбритой щеке.

А раньше у него была короткая щетина, которую обожала мама.

— Пусть уходит, — очень тихо и чётко выплёскиваю желание, сосредоточившись на дыхании.

Звучу ровно и без надрыва, хотя внутри кипит.

— Уходи, — повторяю, поймав взгляд бывшего родителя. — Тебе здесь не рады. Или я вызову полицию!

— Андрей, тебе действительно лучше уйти, — встрепенувшись, мама тяжело поднимается со своего стула под очередной выпад Вики.

Она швыряет очередное стекло, и я вдруг понимаю, что бьёт она исключительно те вещи, которые связаны у нас с именем отца.

Вазу дарил он на какой-то праздник. Любимая чашка сестры — презент из командировки. Сувенир с блёстками и снеговиком — выигранный подарок на одном из семейных праздников.

Хочется поднять треснувшую вазочку и расколотить её тоже. Но я лишь мысленно это проделываю несколько раз.

Когда отец с той же кривой усмешкой проходит около меня, шум в ушах нарастает и мешает слышать его слова. А он говорит!

Скорее всего, говорит мне.

«Ненавижу», — губами повторяю слова сестры, замерев статуей.

Каждая мышца — натянутый канат. Сердце колотится часто и громко, отдаваясь во всём теле дрожью.

И ногти. Они уже разрезали кожу, ранки печёт, а я давлю и давлю.

— Ушёл, — шепчет мама, вернувшись.

Обнимает меня и прибежавшую Вику, шмыгающую носом.

— Зачем он приехал? Почему сейчас?

***

Успокоившись и убрав учинённый сестрой беспорядок, мама усаживает нас за стол и рассказывает, откуда в нашем новом жилище взялся отец.

Оказывается, в Мурманск он прилетел специально для того, чтобы увидеться с нами. Хотел сделать сюрприз, но сюрприз ожидал его.

— Он не был таким, Ник. Не был же? — как заведённая, повторяет сестра.

— Не был, — согласно киваю, отпивая горячий чай.

Кончики пальцев занемели от напряжения, и я отогреваю их о стенки чашки, обхватив её ладонями.

— Был. Просто вы не замечали, — грустно улыбается мама. — Он всегда был хорошим папой для вас, но несколько… ммм… занятым собой.

А я не согласна! Отец любил нас. Очень любил!

Но факты ведь говорят о том, что мама сейчас говорит правду.

— Андрей только вошёл, как Вика сразу бросилась на него тигрицей. Начала топать ногами и прогонять, а он же не терпит истерик. Вот и получилось то, что получилось.

— Он мамочку… то-о-о-олкнул, — тянет сестрёнка, шмыгая отёкшим носом.

— Отодвинул, — поправляет мама, но я видела её слёзы тоже и склонна верить сестре.

— Урод! — выплёвываю. — Не пускай его к нам больше! И сама никогда больше с ним не общайся. Слышишь, мамуль? Нам и троим прекрасно. А он…

Продолжения не требуется: каждая из нас понимает и у каждой из нас свои выводы после странного и неожиданного визита.

Мама, надеюсь, понимает, что мы не пойдём на контакт с отцом. И её хорошие слова о нём ничтожны против ухмылок и кривых улыбочек мужчины, сидевшего час назад в нашей кухне.

Вика, думаю, перестанет верить, что папа одумается и вернётся.

Не вернётся! Хотел бы наладить контакт — поговорил бы с нами, а не смеялся бы над младшей дочкой и не морозил старшую дочь холодными взглядами. Да и кто мешал ему набрать наши номера и написать сообщение?

Вот именно. Он просто в очередной раз выставил себя трусом и эгоистом.

— Давайте больше не будем о нём, ладно? — прошу, прижимаясь щекой к плечу Вички. — Давайте я вам лучше расскажу про наш будущий поход? Маркел показывал фотографии, это настоящая пушка-ракета!

Дорогие мои! Золотые мои!

Со светлым праздником всех вас! Христос Воскрес!

Пусть светом и счастьем сияют ваши дома, пусть улыбки не покидают, а небо над головами будет ясным и чистым!

Глава 20. Ника.

— Ты точно не сможешь? — Вита с надеждой заглядывает в мои глаза, задавая свой вопрос в сотый раз.

— Ответ не изменится, Вит, — смеюсь над надутыми щеками подруги.

Мы не стали близки также сильно, как со Светой и Дианой, но однозначно я могу назвать Виталину не просто знакомой девочкой.

Пусть она ничего не знает про приезд моего отца, но чётко уловила настроение и поддержала.

Поддерживает, если точнее, каждый день, ведь с его визита в нашу квартиру прошло несколько дней.

Он больше не объявлялся лично, но звонил маме.

Она шёпотом поделилась со мной, боясь повторной истерики Вики. Сестра совершенно потеряла ориентиры и уже дважды прогуливала уроки со своей новой подругой.