Спаси меня от себя

— Моя девочка, — шипит в ухо, тяжело дыша.

Неожиданно Андрей поворачивает меня к себе, резко выходя. Пульсирующий член касается бедра, я опускаю взгляд ниже и касаюсь кончика, на котором проступает смазка. Большим пальцем веду по стволу.

Андрей продолжает целовать мою шею и погружать пальцы во влагалище. Я обхватываю член и сжимаю, на что мужчина откликается рычанием в шею. Не прекращает доводить меня до состояния, когда в голове не держится ни одна мысль.

Лишь касания, навсегда отпечатывающиеся в памяти как нечто невообразимое. Жаркое. Нужное и бесконечно нежное, несмотря на свою проступающую временами грубость. Я сдавливаю в руках член сильнее, вверх, вниз. Движения смазанные, но отчаянные. Толчок внутри меня двумя пальцами, и одновременно я сжимаю головку и ощущаю тугую струю, что бьет в бедро. Горячее семя стекает по ляжке, но я не выпускаю из рук пульсирующую плоть. Пальцами могу чувствовать толчки.

Мужчина запрокидывает голову и гортанно дышит.

— Ты сводишь меня с ума, — шепчут пересохшие губы. — Я никогда и никого не хотел так, как тебя, никогда и ни о ком не волновался так, как о тебе. Никогда не думал, то смогу потерять разум от маленькой девочки и еще никогда не хотел так быть с кем-то всегда и всюду, как с тобой. Вернись ко мне, пожалуйста. Научи меня, как надо, я такой старательный ученик, я все сделаю! Меня никогда не любили, ты просто покажи как и все будет, я горы сверну.

Он просто не понимает, что все это и есть любовь. Я прикрываю веки с улыбкой на лице и оставляю нежный поцелуй у виска. Вдыхаю запах пота и одеколона. Все это мой триггер к безумию.

В какой-то момент, Андрей опускается на колени и мягко касается языком лобка. Прикусывает и слизывает языком.

Как хорошо, как же это бесконечно хорошо. Куда делась хорошая девочка, которая никогда на подобное не подписалась бы на виду у всех, никогда бы не позволила бы себе настолько откровенные ласки просто потому, что стыдно и страшно? Где она? Почему она ушла, а осталась лишь другая, раскрытая совсем недавно в самом неожиданном свете?

Мысли улетают, как только язык начинает резко входить в меня. Он не делает это нежно, наоборот — грубо. И я расстворяюсь, расплавляюсь и стекаю крупными каплями к его ногам. Руки сильнее обхватывают бедра, мои пятки давят на мощную спину, грудь мерно покачивается в такт движениям.

Каждое касание равно маленькому взрыву. Я отпускаю себя и в очередной раз, когда язык влажно проходится по половым губам, срываюсь на крик, потому что это моя точка невозврата. Я утонула.

Он берет меня на каждой поверхности, до сдавленного крика, до мокрых от пота простыней под телами. Мы обезумели и поглощаем друг друга настолько глубоко и всеобъемлюще, что я потеряла связь с реальностью.

Между ног ноет и печет, мы даже засыпаем в таком положении, выпотрошенные от всего происходящего, но абсолютно счастливые.

Я дома.

Эпилог

Расправив несуществующие складочки на платье, смотрю в зеркало. Сегодня я немного накрашена, маленькие стрелки делают взгляд выразительнее, губы подчеркнуты прозрачным блеском, хоть Андрею и не нравится, когда я в «мазюкалках». Потому что, внимание, «я не хочу жрать химию». Думаю, сегодня он перетерпит это.

Мне хочется быть красивой и подчеркнуть эту красоту так, как могу.

— Именинница, тебя долго ждать? Я понимаю, красоту наводить и лоск — это дело не пяти минут, но у меня уже сейчас голодный обморок будет, — Свят заходит в комнату и оценивающе поглядывает на меня. — Он умрет от восторга.

— Умирать точно не надо, — перекидываю локоны на один бок и иду за другом.

Сегодня мой день Рождения, праздновать который я категорически не хотела. По многим причинам, конечно. Папа с Андреем так и не общаются, хоть и прошло больше полугода. Он не может принять и понять его поведение, пусть и многое пояснили ему.

Все равно «не доверяет». Я думаю, что проблема еще в старой закалке. Маме он сделал предложения после месяца «встречаний» и ни о каких половых отношений тогда речи не шло, а мы…мы же с Андреем не можем друг от друга оторваться в принципе.

Стыдно признаться, но даже на работе в его обеденный перерыв на нас находит. Я же и практику прохожу в лаборатории клиники Бориса, что папу тоже не радует, потому что так я еще под большим влиянием Андрея.

Нам же хорошо, конечно, сердце щемит, когда я вижу недовольный взгляд отца, но с другой стороны…мне спокойно с Андреем. Он не дает никаких поводов сомневаться в себе, пусть пока и не сказал те самые главные для меня слова. Я переболела этим, принимая отношение. И в те немногие моменты, когда он засыпает, а я нет, безусловно, шепчу ему на ушко, что очень люблю.

С родителями он оборвал всякую связь, и я не пытаюсь влезть в эти дела, а вот с сестрой общение пуще прежнего. Мила завсегдатай всех вечеринок. Мы с Марусей теперь всегда приглашаем ее везде. Наш бабский батальон, как говорит Андрей, порой устраивает интересные концерты. За что мы с Милой бывает отхватываем по пятой точке буквально.