Спаси меня, пожалуйста!

– Зайдите в комнату, – пригласил мужчина, – неловко вас в прихожей держать.

Ангелина кивнула с благодарностью и зашла в ближнюю комнату. Там тоже было светло и чисто, из мебели – недорогой диванчик, покрытый клетчатым икеевским пледом, тумба с телевизором, в углу компьютерный стол.

– Присаживайтесь, раз пришли. – Отчим Оксаны кивнул на диван. – Хотите, принесу вам чаю. Или, может быть, кофе?

– Нет, что вы, спасибо, ничего не надо, – замахала руками Ангелина.

Ей было ужасно неловко, и она ничего не понимала. Этот человек бьет свою приемную дочь? Оставляет на ее руках страшные синяки? Нет, это совершенно невозможно, у него сил, как у воробья. Видно, что жизнь еле теплится в этом несчастном теле. Но как же так?

– Я вас слушаю. – Мужчина пристроил коляску напротив дивана. – Зачем вам понадобилась Оксана? Вы учительница? Я вас не знаю, вы новенькая?

– Нет, я не учительница. – Ангелина присела было на диван, но тут же вскочила в волнении. – Послушайте, я скажу вам все, как есть. Пропал человек. Перед тем как исчезнуть, он прислал мне сообщение с просьбой о помощи. Это совсем посторонний человек, мы общались всего один раз, по делу, но почему-то написал он именно мне. Его зовут Андрей Петрачев. Вам известно это имя?

Мужчина кивнул:

– Да, я знаю его. Он как-то приходил сюда.

– Зачем приходил? К Оксане?

Отчим покачал головой:

– Нет, Ксюши в тот момент не было дома. Он странный какой-то был, все смотрел на меня, как будто я гуманоид из НЛО. – Мужчина усмехнулся. – Конечно, вид у меня, мягко говоря, не стандартный, но что уж так разглядывать…

– Скажите, вам что-нибудь известно об их отношениях?

– О чьих отношениях? – Инвалид поглядел на Ангелину с недоумением.

– Оксаны и Петрачева.

– Да вы что! Какие у них отношения? Взрослый мужчина, учитель и несовершеннолетняя девчонка. Он был ее классным руководителем. С ним Вера беседовала, я не знаю о чем, он сказал, что хочет поговорить с матерью тет-а-тет. Ну я и не стал мешать, уехал в соседнюю комнату.

– Вера – это ваша жена?

Мужчина кивнул.

– Что же, она вам не рассказала, о чем был разговор? – удивилась Ангелина.

– Да и так ясно, чего спрашивать. – Отчим Оксаны тяжело вздохнул. – Все вокруг об одном и том же талдычут – что с Ксюшей происходит в последнее время.

– А что происходит? – спросила Ангелина, сделав вид, будто ей ничего не известно.

– Господи, да если б знать. – В голосе отчима прозвучала горечь и боль. – Такая хорошая была девочка. Брата любила невероятно, матери помогала нянчиться с ним. Мы с Верой поженились, когда Ксюше было семь. Ей-богу, я к ней относился, как к собственной дочери. Любил ее, баловал. Да и не мечтал я, что с моими-то болячками бог нам с Верочкой пошлет детишек. Думал, буду растить Ксюшу, как родную, и на том спасибо. Я ведь инвалид с детства, женщины на меня и не смотрели никогда, какое уж там отцовство. Вот нашлась одна, Веруня моя любимая, та смогла в душу заглянуть, а на тело не смотреть. – Голос его задрожал и сорвался.

Ангелина тихонько стояла у дивана и молча ждала. Мужчина справился с собой и продолжал, откашлявшись:

– Поначалу все замечательно было. Ксюшенька в школу пошла, училась хорошо. Потом Вова родился. Все, как у людей, я работал не покладая рук, слава богу, голова что-то соображает. Большими заработками Веру, конечно, не баловал, но все же какой-то достаток в доме имелся. Ксюша росла красавицей, я гордился ей – вон, какая дочка у нас с Верочкой. И все бы отлично, но с осени как подменили Ксюшу. Поначалу мы с матерью не обращали внимания – ну съехала в школе на тройки, так с кем не бывает, все ж таки старшие классы, нагрузка нешуточная. Потом хамить стала, огрызаться. Деньги у матери пару раз без спросу взяла. Ну тут уж стали разбираться с ней, воспитывать. Да что толку? – Мужчина безнадежно махнул рукой. – Она ж нас в грош не ставит и не боится. Дальше больше – ночевать домой перестала приходить. Утром возвращается, лицо зеленое, под глазами синяки, сама вялая, сонная. Школу прогуливала, стали уже учителя звонить, мать к директору вызвали несколько раз. А потом бац – звонок. В полиции ваша дочь, в обезьяннике. Ну, Вера, само собой, полетела туда, вернулась сама не своя, в комнате закрылась и плачет. Я к ней и так, и сяк: что стряслось?

Она бросилась мне на грудь:

– Сема, Ксюха проституцией занимается. Ее из гостиницы взяли, отпустили под мою ответственность, на учет поставили в детскую комнату…

Что я мог ей ответить? Оксана в тот день домой вернулась. Пытались мы с ней говорить – все без толку. Пугали, стыдили, молили – никакого эффекта. Пару дней в школу походила, а потом снова пропала. Вера чуть инфаркт не заработала – ей ведь следователь обещал, что Оксана вскорости на зону попадет. – Семен Васильевич замолчал, руки его ходили ходуном. Ангелина тоже молчала, переваривая услышанное.

– Где она сейчас, вы не знаете? – проговорила она осторожно.

– Где ей быть? У дружка своего, у сволочи этой. – Лицо мужчины исказилось ненавистью.

Ангелина вспомнила слова Дениски-Купидона о том, что у Оксаны есть парень.

– Вы знаете его имя? Адрес?