Спаси меня (СИ)

— Идём, — приказывает, и я следую за ним к паре, которая восторженно оглядывается по сторонам. Я их знаю, тот толстяк один из акционеров Газпром, рядом с ним его очередная «подружка». Они частые гости в нашем доме. Очень неприятные.

— О, здравствуйте господин Нечаев, — шутливо приветствует мой муженёк своего друга, — тоже решили окультуриваться?

— Да вот подумал выгулять свою даму сердца, — мерзко гогочет над своей шуткой, его пассия тоже задорно хихикает. Видимо всех все устраивает на этом празднике жизни, только я не вписываюсь и никогда не вписывалась.

— Добрый вечер, — лицемерно-ласково расплываюсь в улыбочке, — и как вам? Нравится тут?

— Ой, да скукотища, — отвечает мне подружка этого толстяка акционера, — лучше бы в кино сходили, да, зайчик?

Зайчик отрывается от общения с моим супругом и смачно целует девушку в щеку.

— Конечно, кисонька, — обнимает свою кисоньку за талию и прижимает ближе к себе, наверное, чтобы не убежала, я так думаю.

— А вам нравится? — Скорее из вежливости, спрашивают меня в ответ.

Я положительно киваю и только сейчас начинаю оглядываться по сторонам. Организаторы решили сделать из выставки целое шоу. В каждом отделении зала разворачивались разные танцевальные представления. В одном девочки в балетных пачках красиво исполняли танец под классическую музыку, в другом страстное танго, в третьем медленный вальс под эстрадную композицию. И все это умещалось в одном просторном зале у всех перед глазами. Можно было наблюдать за представлением или наслаждаться картинами современных художников.

— Иди прогуляйся, — внезапно шепчет на ухо мой ненавистный супруг, — выбери какую-нибудь картину для дома, без разницы какую, мне надо наедине переговорить с Аристовичем, пока он тут один. Только без глупостей, — больно сжимает запястье, — я тебя позже найду.

— Хорошо, — киваю, еле сдерживая ликование.

Хоть бы их разговор затянулся до самого конца мероприятия. Хоть бы.

Сама же иду в сторону вальсирующих, очень уже мне понравился их танец. Некоторое время наслаждаюсь представлением, а потом перевожу взгляд на картины, которые представлены в этой стороне.

Тут все посвящено женственности, нежности и, наверное, грусти. Сначала я рассматривала черно-белый портрет красивой девушки, у неё были очаровательные, но несчастные глаза и слишком пухлые, слегка приоткрытые, губы. Мне она понравилась, но я решила посмотреть и на остальные картины. Дальше я увидела в бело-голубом цвете изображение женской ножки, по которой скользила изящная рука с тонкими, аккуратными пальчиками. Красиво, очень. Но следующая картина привлекла моё особое внимание. На ней обнажённая женская спина, словно паутиной, усыпана мелкими нитями уродливых шрамов, и чьи-то руки нежно касаются их кончиками пальцев. Мне тоже захотелось коснуться, и я даже непроизвольно потянулась рукой вперед, но быстро себя одернула.

Эта картина похожа на моё отражение в зеркале, только вместо шрамов у меня следы синяков. Интересно, если куплю её и повешу в своей спальне, как быстро подобные шрамы будут украшать уже мою спину? Наверное, я окончательно сошла с ума, но мне вдруг захотелось проверить, захотелось увидеть реакцию мужа на эту картину. Если увидит её над моей кроватью, интересно, что-то ёкнет в его голове? Не думаю.

— Вижу, маленькая, светловолосая мышка стала намного храбрее, — слышу позади себя тихий мужской голос, с еле заметной дьявольской хрипотцой. Медленно разворачиваюсь, заранее зная кого увижу перед собой, — стала львицей и не боится гулять посреди хищников, — снова улыбается той своей ленивой улыбочкой.

Я молчу, почему-то завороженно всматриваясь в его угольно-черные глаза, в которых сейчас замечаю озорные искорки. Снова веселиться.

— Не понимаю, о чем вы, — отворачиваюсь, делая вид, будто совершенно не помню его.

Сердце взволнованно замирает, когда я улавливаю его тихое дыхание над моим ухом. Глупо, но поддавшись очарованию, я закрываю глаза, наслаждаясь терпким запахом дорогих мужских духов, вроде с нотками красного мандарина, кедра, мускуса, смешанного с чем-то ещё, от волнения не могу сейчас разобрать.

— А в прошлый раз мы, кажется, перешли на «ты», — томно шепчет на ухо, все ещё стоя позади меня, — хотя знаешь, я тоже люблю играть в «кошки-мышки», — он шумно затягивает носом воздух, — это ещё больше разжигает аппетит.

Я боюсь пошевелиться, а ещё больше боюсь посмотреть по сторонам и наткнуться на полыхающий яростью взгляд мужа. Нужно срочно уходить.

— Может потанцуем, маленькая львица?

Нагло берет за руку и разворачивает в свою сторону, отчего мы теперь находимся в опасной близости друг к другу. Смотрит сверху вниз и у меня внутри что-то сворачивается в тугой узелок. Это страх или… волнение?

— Заодно назовёшь свое имя, которое в прошлый раз не успела сказать, — поглаживает большим пальцем мою ладонь. Я нервно дергаю головой, сбрасывая пелену оцепенения и быстро выхватываю свою руку из его стальной хватки. Что со мной происходит? Очнись, девочка. Ты уже забыла, чем обернулось для тебя это общение в прошлый раз?