Спаси меня снова (СИ)

В подземке было немного теплее, чем на улице, светло. Обычные люди возвращались с работы. Уставшие или бодрые, одиночные фигуры или пары, группы, разного возраста — каждый человек со своим жизненным опытом, судьбой, радостями и проблемами…. Но их всех объединяет одно — у них есть дом, у них есть кто-то, кто их любит, есть кто-то, кого они любят. По крайней мере, у большинства из них, она знает — видит по их лицам.

Редко, очень редко кто-нибудь из проходящих мимо людей кидал в пустую коробку какого-нибудь бомжа копейки. Еще реже — бумажные деньги, и тогда начинался праздник. По негласному правилу бомжей обладатель бумажной денежки покупал что-нибудь поесть на всю компанию, но чаще всего выпить. Какую-то вонючую дрянь, употребив которую «коллеги» начинали то истерично хохотать, то валяться на бетонном полу в беспамятстве.

Рита к ним не присоединялась. Не могла. Не хотела. Поэтому стояла поодаль от общей компании, прячась в темном углу. Ее практически не видно, поэтому на подачку нет надежды. Прислонившись к холодной бетонной стене, она стояла, прикрыв глаза, пытаясь заглушить голодную панику. Холод проник внутрь тела, заморозил каждую клеточку, каждую косточку.

Скоро поток спешащих домой людей схлынет и бездомные разбредутся по своим ночлежкам: кто-то из них в теплый подъезд тихо проникнет и если повезет и не выгонят, то до утра в тепле переночует. Кто-то в канализационный люк спустится. В крайнем случае, в самом крайнем, в полуразрушенном бараке можно притулиться, но есть шанс оттуда не выйти — холодно, уснуть и не проснуться — легко.

Ритке иногда везет, и она ночует в подъездах, но чаще всего жильцы ее замечают и выгоняют, не слушая заверений, что она тихо посидит в углу до утра. Ругаются, что подъезд превращается в помойку, хотя мусор кидают как раз сами жильцы…

Надо решить, куда сегодня идти на ночевку. Выбор не велик, но она все равно погрузилась в свои мысли. Как? Как она дошла до такой жизни? Это даже жизнью назвать нельзя. Существование. А ведь была семья, дом, образование. Сейчас нет ничего, кроме образования, но кто об этом знает? Без документов и в таком виде никто даже слушать не хочет, что она может вкалывать как лошадь ради еды и крыши над головой… Букашка, шатающаяся среди жилых коробок. Никто. Ничья.

А может, не решать уже ничего? Не искать? Не думать? Ритка устала. Устала бороться с холодом. Нет сил выживать. Просто нет сил ни на что. Хочется, чтобы мозг умер. Чтобы сердце остановилось. Чтобы… все…

Очнулась она от какого-то шума. Сразу и не поняла где она и что происходит, видимо, задремала. Ее «коллеги» стояли полукругом возле какой-то мужской фигуры. Мужчина вытаскивал что-то из большой термосумки и совал в руки бездомных. Это что-то похоже на пирожки. Несколько термосов стояли на полу. Из них мужчина наливал темную горячую жидкость в прозрачные пластиковые стаканчики. Чай! Рита представила, какой он сладкий и ароматный, даже голова закружилась. Бездомные радостно галдели, но что конкретно они говорили, она не слышала. Скорее всего, благодарили мужчину за щедрость.

Ей бы тоже нужно подойти к ним, получить еду и обжигающий напиток… В животе от предвкушения еды ссохшиеся, сжатые в комок кишки стали медленно раскручиваться.

Не может двинуться с места. Примерзла как будто.

В оцепенении видит, что мужчина вылил остатки чая в последний стаканчик, закрутил крышку термоса, закрыл термосумку — все закончилось. Еда закончилась. Счастливые бомжи разошлись на свои места вдоль стены подземки, доедая пирожки и допивая чай.

Мужчина попрощался со всеми и пошел на выход, наверх. Мимо Риты. Он ее не видит, потому что она в тени.

С трудом шагнула вперед, на свет. Ее заметили. Он заметил.

Остановился. Растерянно осматривает ее. Потом хлопнул себя по карманам, вытащил из одного из них сторублевую купюру, сунул ей в руку со словами:

— Брат, извини, пирожки кончились, купи поесть что-нибудь, — и дальше пошел на выход из перехода.

Он принял Риту за мальчика? Впрочем, неудивительно в таком-то виде: короткая тонкая курточка, светлые в пятнах летние джинсы, когда-то серые кроссовки в сеточку, на голове тонкая вязаная шапка. Все болтается не по размеру на ее тщедушном тельце. Другой одежды нет. На дворе мерзкий холоднючий ноябрь, и морозы вот-вот стукнут. Переживет ли она эту зиму? А эту ночь? Если ничего в ее жизни не изменится, то вряд ли…

Рита судорожно стиснула замерзшими пальцами драгоценную бумажку. Только бы остальные не увидели и не отобрали! Так-то все справедливо — они поели, а девушка от голода еле жива. Стоит на месте, смотря вслед удаляющемуся мужчине, спасшему сегодня ее от голодной смерти. Он высокий, крупнее ее бывшего мужа в плечах. Одет в черную зимнюю куртку с меховым капюшоном и черные штаны, кажется, джинсы. Интересно, кто он такой, почему помогает? Как зовут его? Она решила назвать его «Мой незнакомец». Ему идет это имя.

В какой-то момент спаситель как будто почувствовал затылком пристальный взгляд Риты, обернулся. Она сделала еще шаг из темноты. Ей показалось, он удивился, но отвернулся и пошел дальше.

А она…