Спаси мою дочь, бывшая!

— Хочешь встретиться с ней сегодня? Не уверен, что это хорошая идея, ведь твоя сестра слишком зла и может сорваться на тебе за то, что ее план провалился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не переживай за меня! Я готова ко всему. Меня не ранят слова моей сестры. Оружия у нее нет, а пока мы будем говорить, ты будешь находиться рядом.

— Ладно. Поехали… Сейчас вызову водителя.

— Не стоит, ты ведь дал мне машину, — смущенно улыбаюсь я и отвожу взгляд в сторону.

Внутри появляется дурное предчувствие, но я пытаюсь отмести его. Я чувствую, что мне нужно встретиться и поговорить с сестрой. Возможно, хотя бы сейчас она будет честна и расскажет, почему так жестоко поступила со мной в прошлом, и по какой причине так сильно ненавидит свою дочь.

Демьян подходит ближе и берет меня за руки. Я не вырываю своих ладоней, лишь смотрю на его сжавшиеся на моих руках пальцы, а затем поднимаю взгляд. Губы чуть приоткрываются, а сердце начинает биться немного чаще.

Взгляд Демьяна сосредоточен на моих губах, и я точно знаю, что в эту секунду мы думаем об одном и том же. Нас тянет друг к другу на незримом уровне, и эта связь куда крепче простого влечения страсти. Мужчина несмело наклоняется ко мне, обжигая своим дыханием, он пристально смотрит мне в глаза, словно ждет разрешения, боится оборвать ту тонкую грань доверия, которая образовалась между нами благодаря его дочери. Тянусь к нему, готовая снова окунуться в омут его нежности с головой, но мимо проносится медсестра в соседнюю палату, заставляя нас с мужчиной отпрянуть друг от друга. Мне становится не по себе, и я вижу, что Багрянскому тоже. Мужчина начинает переминаться с ноги на ногу, а я стараюсь хоть как-то избавиться от возникшей неловкости. Мы чуть было не поцеловались, и сейчас я понимаю, что непременно пожалела бы, случись это на самом деле. Пока я не готова возвращаться к тому, от чего ушла. В конце концов, прошло столько лет… Мы оба изменились… Вряд ли нам может быть комфортно рядом друг с другом после той боли, которую пережили оба. Теперь я вижу, что не я одна мучилась все эти годы: Демьян тоже страдал и жалел о своих действиях. Вот только жалость уже ничего не исправит.

— Поехали. Не будем терять время! — бормочу я, отводя взгляд в сторону.

Демьян кивает, вызывает няньку, которая находится в эту секунду в комнате отдыха, и когда женщина приходит к Асе, мы едем на встречу, которая может окончательно убить во мне все хорошие чувства к сестре. Хотя осталось ли еще что-то хорошее? После той измены я возненавидела ее. Анна предала меня… А потом это возгорание в доме бабушки. Это ее рук дело. Даже если сестра не сама устроила поджог, то, наверняка, она навела вандалов, сделавших это. Если кто-то в этой истории не заслуживает прощения и жалости, так это Анна. Каким бы ни было ее прошлое, она предала тех, кто тянулся к ней в настоящем, кто желал помочь ей. Она предала меня. А ведь я искренне надеялась, что мы сможем стать близки, как настоящие сестры, несмотря на то, что не росли вместе.

В машине мы с Демьяном молчим. Я чувствую себя не в своей тарелке после того, как чуть было не поцеловалась с мужчиной, сама чуть было не набросилась на него… Я обещала себе, что он остался в прошлом, но чувства вспыхивают снова и снова, и, кажется, я начинаю забывать ту измену. Это плохо… Я не могу позволить себе снова стать слабой, снова дать ему возможность поиграть со мной… Или он не играл? Кошусь на Демьяна, глядящего в окно, и тут же перевожу все внимание на дорогу. Мужчина был уверен, что я предала его. Наверное, нам придется поговорить о прошлом, переступив через все обиды. Мне придется выслушать его. Если он действительно считает, что я виновна в том, что разболтала сестре пароль, придуманный шутки ради, то ему придется объясниться, как мужчина, который практически не eпотребляет алкоголь, смог напиться до состояния невменяемости, чтобы не понять, что рядом с ним находится другая женщина.

Мы подъезжаем к особняку Багрянского, где нас встречает охрана. Мужчина первым выходит из салона и перекидывается парой фраз со своими ребятами. Я даю им поговорить и какое-то время сижу в машине, пока Демьян не стучит и не открывает дверцу, чтобы помочь мне выйти. Он берет меня за руку и с нежностью смотрит мне в глаза. Оказавшись на улице, стараюсь избавиться от его близости и держаться от него на небольшом расстоянии, потому что чувства, закипающие внутри становятся практически неподвластными.

В ногах появляется дрожь, и я думаю, правильно ли поступаю, что иду на разговор с собственной сестрой-предательницей? Быть может, Демьян прав, и эта жертвенность ни к чему хорошему не приведет? Меня подташнивает, когда вхожу в особняк и понимаю, что до встречи остаются считанные минуты.

— Уверена, что хочешь сделать это? Дымка, если ты беременна… — пытается отговорить меня от принятого решения Демьян.