Спаси нас

– Где ты была вчера? Мама с папой чуть с ума не сошли.

– Я могла бы спросить тебя о том же, – ответила я, поворачивая к ней голову. – Я хотела встретиться у школы, но Мэйси сказала, что тебя не было.

Щеки Эмбер налились румянцем, но она выдержала мой взгляд. Под конец она вздохнула:

– Да, я прогуляла уроки, и что? Мне столько пришлось мучиться с математикой, что просто необходимо было устроить перерыв.

Я смотрела на нее, наморщив лоб. Я знаю Эмбер всю ее жизнь и точно могу сказать, когда она что-то скрывает. Я не хочу загонять сестру в угол, в конце концов, это ее право – иметь свои тайны. Но я ничего не могу поделать со своей тревогой. Я собралась с духом, но не успела ничего возразить, как она быстро добавила:

– Только не говори маме с папой.

Я ответила на ее взгляд и призадумалась.

– Ну же, Руби!

– Я тебя не выдам, – тихо сказала я. – Но если тебе понадобится помощь, по математике там или вообще, ты сразу мне скажешь, идет?

Она кивнула:

– Договорились.

И комнату наполнила неприятная тишина.

– Это правда? – помедлив, спросила Эмбер. – Тебя действительно исключили из школы?

Я села в кровати. Перед глазами мелькают черные точки, и я растираю себе лицо, прежде чем кивнуть.

Тут же раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянула мама. Я пыталась истолковать выражение ее лица, но она, кажется, прилагала все усилия к тому, чтобы не выказать своих чувств.

– Мама… – начала я, но она помотала головой, прерывая меня.

– Мы с отцом хотели бы, чтобы вы спустились вниз, – сказала она без выражения. – У нас к вам серьезный разговор.

Мама исчезает за дверью, и я слышу, как она спускается по лестнице. Я тру глаза, зевая. Эмбер садится рядом со мной на край кровати. Я чувствую на себе ее взгляд.

Не говоря ни слова, я встала и пошла в ванную. Тщательно почистила зубы, чтобы устранить противный привкус, и умылась. Собрала волосы в конский хвост и наспех поправила челку. Когда я вернулась к себе в комнату, в ванную пошла Эмбер. Эта утренняя рутина так привычна, что моя рука сама по себе потянулась к школьной форме, когда я стояла перед шкафом. Я быстро отдернула руку, будто обжегшись о синий цвет. Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов – чтобы подавить внутреннюю панику, и я отодвинула плечики со школьной формой в сторону и выбрала черную миди-юбку и свободную бежевую кофту.

Когда мы с Эмбер спустились в кухню, мама и папа уже сидели за обеденным столом. Будь это нормальное утро, они бы приветствовали нас с улыбкой. Расспрашивали бы нас, какой день нам предстоит, и ставили бы нас в известность о своих планах, пока мы все вместе завтракаем. Теперь же, когда мы сели напротив них, они смотрели на нас без выражения. На кухне слышно только тихое гудение кофейной машины.

Мама и папа переглядывались и, кажется, молча о чем-то совещались. Затем папа посмотрел на меня.

– Что вчера случилось, Руби? – спросил он.

Я растерянно смотрела то на него, то на маму:

– Мама же наверняка тебе все рассказала.

– И все равно я хотел бы услышать это от тебя.

– Меня… меня исключили из школы, – с трудом произнесла я.

– За что?

Я стиснула зубы. Неприятные пупырышки гусиной кожи появились на предплечьях, а на ладонях выступил холодный пот. Никогда еще я не чувствовала себя так неуютно среди родных. Мне так и хотелось встать и уйти к себе в комнату.

– Не знаю, что ты хочешь услышать от меня, папа, – выдавила я. – Может, я должна сказать, что это правда? Что я хотела чуточку улучшить свои оценки перед Оксфордом и ради этого целовалась со своим учителем истории?

Эмбер беспокойно ерзала на стуле. Я не могла взглянуть ни на нее, ни на родителей и вместо этого бессмысленно водила взглядом по кухне. Мой взгляд остановился на часах.

Через пять минут придет школьный автобус. Обычно в это время я уже давно стою на остановке, с рюкзаком на спине. А теперь сижу здесь на кухне как на допросе.

– Нет, не это я хотел бы от тебя услышать, – спокойно говорит отец. – Я хотел бы знать, что за история с этими снимками, да. Но нам всем надо услышать твою версию.

Я удивленно посмотрела на него.

– Потому что я вчера не предоставила тебе такой возможности. И теперь очень сожалею об этом, – дополнила мама. – Я была слишком подавлена этой ситуацией. Сидеть в кабинете ректора и смотреть на снимки… Я поверила в то, что мне рассказал мистер Лексингтон, и не потребовала, чтобы мы выслушали тебя.

Я задержала дыхание.

– Прости, Руби.

Я почувствовала жжение в глазах. В горле застрял комок, и я сделала несколько попыток проглотить его, но не получилось.

– Но тебе не следовало просто так пропадать на целый день. – Ее голос превратился в настойчивый шепот: – Мы так за тебя тревожились.

– Это было неправильно, что мы оставили тебя одну, – продолжил отец.

– И для нас важно, чтобы ты объяснила нам, что произошло, – добавила мама.

Сколько бы я ни моргала, слезы никуда не девались. Эмбер погладила меня по спине. Мне было невероятно радостно, что она в этот момент сидела со мной.