Спаси себя

– Да. И я также полагаю, что он имеет право об этом узнать.

Я уставилась в чашку. Сквозь остаток розоватой жидкости я пыталась разглядеть узор, составленный из чаинок.

И больше никаких звонков. Мы договорились.

Даже если он решит, что отныне принадлежит мне и близнецам, какой вывод можно будет сделать из этого? Только такой: он чувствует себя виноватым, больше никакого. При этом я больше всего тоскую по Грэхему и хочу быть с ним, но только при условии, что он этого тоже хочет. Сам, по своей воле, а не из-за беременности.

Телефон Джеймса снова зазвонил. Он протянул в мою сторону палец в знак того, что наш разговор не закончен, и ответил на звонок.

Я допила остаток чая и поставила на стол пустую чашку. После этого взяла телефон и открыла сообщения. Номер Грэхема все еще был сохранен. Я просто не смогла переступить через себя и стереть его. Мне было достаточно того, что он тут есть и что я могу написать ему, если захочу.

Я пролистала нашу переписку до самого начала. Тут были не только повседневные сообщения и фотографии, но и тексты, в которых мы доверяли друг другу наши опасения и тревоги. Любой нормальный человек давно бы уже стер эту переписку, чем сохранять ее и перелистывать как старый фотоальбом.

Но я, похоже, не совсем нормальный человек.

Это единственное, что от него оставалось. И я просто была не готова окончательно расстаться. Если быть честной, я не знаю, буду ли вообще когда-нибудь готова. Я так по нему тоскую. Я тоскую по нашим телефонным разговорам, по его смеху на плохих комедиях, по нашим сплетенным пальцам под столом в кафе. Мысль о том, что этого больше никогда не будет, сводит меня с ума.

– Звучит чудесно, – голос Джеймса пробился до моего слуха. В его тоне было столько энтузиазма, что я взглянула на него, вопросительно подняв брови. – Да, конечно. Благодарю тебя, Элис, до скорого. – Джеймс слышно выдохнул и победно вытянул обе руки над головой.

– Элис? Элис Кэмпбелл? – спросила я.

Он повернулся ко мне:

– Она задолжала одну услугу.

– О, лучше не знать за что.

Он дерзко улыбнулся:

– Руби считает Элис очень крутой.

Ничего удивительного. Элис Кэмпбелл училась в Оксфорде и еще в то время учредила собственный фонд культуры.

– Э, да ты и впрямь стараешься, – заметила я. И тут же пожалела о сказанном, когда взгляд Джеймса стал серьезным.

– Назад к теме, – заявил он, но я отрицательно помотала головой.

– Я не могу ему об этом сказать. Как я после этого буду сидеть на его уроках?

– Ты можешь перейти на мой курс по истории.

– Но это будет подозрительно.

Джеймс пожал плечами:

– Люди часто меняют одно на другое по самым разным причинам. Не думаю, чтобы это было так уж заметно. Мы могли бы назвать в качестве причины твое желание учиться вместе со мной.

– Не знаю, не знаю, – пролепетала я.

– Что бы ты ни сделала, – сказал Джеймс, – я тебе всегда помогу. – Взгляд его опять стал серьезным, но потом брат снова отвернулся к своему ноутбуку.

Я почувствовала какое-то легкое шевеление в животе и положила на него руку, чтобы понять, не связано ли это с одним из малышей. Кстати, теперь уже стали заметны их легкие шевеления – почти так, как будто у меня в животе порхали бабочки.

Теперь, когда Джеймс все знает, мне стало намного легче, но это ничего не изменило в том, что я жду двойню, стану матерью-одиночкой и, вероятно, должна буду бросить школу. При этом… может быть, мне и удастся сдать выпускные экзамены до того, как все раскроется.

Я заставила себя сделать три спокойных, ровных вдоха. Мне нельзя сейчас теряться в мыслях о своем и без того туманном будущем. Я должна проживать по порядку один день за другим. Потому что, если я с утра до вечера буду тревожиться, это никому ничего не даст – тем более тем малышам, которые отныне должны стать моим безусловным приоритетом.

– Черт! – воскликнул внезапно Джеймс. Он сцепил ладони на затылке и, выпучив глаза, таращился в монитор.

– Что такое?

Джеймс словно вмерз в стул. Охваченная беспокойством, я пошла к письменному столу. Встала позади кресла и взялась за кожаную спинку. И тут же подалась вперед.

Первое, что я увидела, было слово Оксфорд.

Второе – Сердечно поздравляем Вас, Джеймс Бофорт.

– Ты принят! – вырвалось у меня.

Поскольку Джеймс по-прежнему не реагировал, я развернула его вместе со стулом лицом к себе.

– Джеймс, ты принят. Это же здорово! – Я схватила брата за плечи и потянула вверх, чтобы обнять. Он споткнулся, чуть не упал, прежде чем ответить на мои объятия.

– Черт! – повторил он.

Я не могла понять, то ли он радовался, то ли просто свихнулся. Пока держала его в руках, я сообразила, что ведь и на мою почту могло прийти письмо. Прежняя Лидия сейчас непременно бы бросилась к своему телефону как одержимая и посмотрела, не ждет ли ее такое же сообщение. Новая же Лидия знать не хотела, предлагают ли и ей такое будущее, которое она все равно не сможет принять.

Я еще раз крепко обняла Джеймса и порадовалась, что хотя бы один из нас сможет осуществить свои планы.

Джеймс