Спаси себя

Неделя пролетела незаметно, и это лучшие пять дней, которые когда-либо случались у меня в Макстон-холле. Мы с Руби проводили вместе по возможности как можно больше времени, что при нашем учебном плане хотя и было не так-то просто, но в итоге удалось лучше, чем мы думали.

Я каждое утро встречал ее у автобуса и провожал до класса. Вернее, в среду Руби настояла на том, что она проводит меня до моего класса, а мои занятия в этот день как назло проходили в Восточном крыле, и это привело к тому, что ей пришлось бежать спринт через всю школу, чтобы успеть на первый урок. Дважды совпадали наши свободные часы, и мы проводили их в библиотеке, где я пытался – несмотря на руку Руби в моей руке – сосредоточиться на учебном материале. В четверг нам удалось встретиться в столовой, при этом сложилось впечатление, что Лин была совсем не в восторге от моего присутствия. Временами я даже боялся, что девица ткнет меня ложкой в глаз, но она, кажется, смогла сдержать себя в руках.

Впервые после смерти мамы мне не казалось все таким безнадежным. Возникло чувство, что тяжелый груз свалился с плеч, хотя я был бы не прочь избавиться и от сплетен и неприкрыто любопытных взглядов.

Правда, мои ребята стали относиться к Руби еще более недоверчиво, чем раньше, и после конфликта с Реном осталось напряжение. В пятницу вечером Алистер пригласил нас к себе домой, что было явной попыткой сгладить эту ситуацию. И хотя я предпочел бы провести этот вечер с Руби, но знал, что мне обязательно надо встретиться с Реном. Не говоря уже о том, что с прошлой субботы мы не обменялись с ним ни единым словом, и я хотел бы покончить с нашей ссорой, мне хотелось бы также знать, что там у него дома. И чем я могу ему помочь.

По глупости брат Алистера Фредерик навязался на нашу маленькую вечеринку и забалтывал меня без перерыва вот уже полчаса. Он был образцовым двадцатидвухлетним сыном Эллингтонов: обрученный, студент Оксфорда и – в отличие от Элейн и Алистера – готовый продолжать традиции семьи. Мы все терпеть не могли Фредерика, главным образом потому, что родители его боготворили, делая при этом вид, что Алистера не существует.

– Правда ли, что ты вошел в правление компании «Бофорт»? – спросил Фредерик, покачивая в руке бокал с виски.

– Правда, – ответил я, не глядя на него. Я достал телефон и увидел, что пришло сообщение от Руби.

Джеймс! Элис Кэмпбелл пригласила меня к себе в офис в Лондон!

Я почувствовал на себе любопытный взгляд Фредерика и поэтому подавил рвущуюся наружу улыбку.

Как это произошло?

– И каково тебе? – продолжал допытываться Фредерик, явно проигнорировав мой однозначный намек на то, что мне не хочется подвергать себя его допросу.

– Увлекательно, – пробормотал я стандартный ответ, ожидая эсэмэс от Руби. – Большая честь.

Я слышал, как Сирил фыркнул, хотя он и попытался приглушить это ладонью. Он-то понял единственное значение моего ответа: – Заткнись уже наконец! – в отличие от Фредерика, который сделал вторую попытку что-нибудь из меня вытянуть:

– Да колись уже, Бофорт, не жмись!

В этот момент айфон снова вспыхнул. Руби прислала мне скриншот письма Элис. Поверх скрина стояло: Аааа!

Дорогая Руби, меня так воодушевил наш разговор в минувшую субботу на благотворительном вечере. Когда в следующий раз окажетесь в Лондоне, я буду рада, если вы зайдете ко мне в офис.

Всего наилучшего, Элис.

Мой ответ напечатался сам собой:

Когда поедем?

Внезапно Фредерик ткнул меня в плечо. Я повернул к нему голову и посмотрел на него, подняв брови. Он тут же заметил свою ошибку и слегка отстранился. Потом откашлялся:

– Я имею в виду, что мы здесь единственные, кто уже чего-то добился в жизни. Поэтому нам нужно держаться друг друга.

– Из твоего рта льется лишь дерьмо, Фредерик, – негромко заметил Кеш.

Фредерик возмущенно запыхтел.

– Да ладно тебе, Кеш, – монотонно прозвучал голос Алистера. Когда его брат здесь, он всегда такой. Холодный и отстраненный – полная противоположность тому Алистеру, к которому мы привыкли. Если бы он знал, что Фредерик явится домой на выходные, то не пригласил бы никого к себе, а, наоборот, попытался скрыться у кого-нибудь из нас.

– И чего же достиг? – спросил Кеш, и голос его звучал так спокойно и низко, что у меня мороз прошел по коже. – Ну, тебя приняли в Оксфорд, с чем мы тебя и поздравляем. И ты обручился, опять же поздравляем. Но все это не делает тебя таким уж успешным, а выдает в тебе скорее бесполезную, бесхарактерную куклу. – Кешав неторопливо отхлебнул из своего большого стакана, ни на миг не сводя глаз с Фредерика.

– Будь у тебя хотя бы капля приличия, ты бы никогда не сказал того, что выдал сейчас, – резко возразил Фредерик. Он попытался придать себе скучающий вид, но я видел, как нервно он себя ведет.