Спасибо деду за Победу!

Жутко хотелось пить. Солнце немилосердно жарило с небосвода. Отличная летная погода. Как бы воздушные пираты еще раз не наведались. Для проверки…

— Слушай, Миша, а что мы вообще тут делаем?

— Так это… нас эвакуировали. Семьи комсостава дивизии.

Да, все как рассказывал дед. И если дело и дальше пойдет тем же манером, то до своих нам не добраться… Так и застряну здесь до сорок третьего года.

— Что будем делать? — спросила темноволосая девушка в очках. Она оказалась студенткой-медиком и здорово помогла с перевязками. Звали ее Марина. — Без врачей, без медикаментов, без перевязочного материала половина раненых не доживет до следующего утра!

— Надо идти за помощью! — сообразил я. — Где здесь ближайшая станция?

— Не знаю! — растерянно ответил Барский.

— Но мы ведь что-то проезжали? Город, село, полустанок? Как давно?

— А-а-а… утром! — почесывая затылок, с трудом припомнил Барский. — Мы как раз встали и умылись, а тут паровоз встал на какой-то станции — воды налить. И мы еще там возле платформы яиц, сала и свежего хлеба к завтраку купили.

— Так, уже лучше! Вспоминай дальше! Сколько прошло времени после проезда станции до начала налета?

— Э-э-э… Часа три! — снова прибегнув к «непрямому массажу головного мозга» посредством почесывания в затылке, ответил юноша.

— Так, если даже с минимальной скоростью плелись, то эта станция далеко. Километров тридцать-сорок, не менее. А помощь нужна быстро! Никаких будок на переездах не проезжали? Ну, такие… со шлагбаумом?

— Точно! Было такое! — сразу вспомнил Миша. — И вроде недалеко! Километра три отсюда. Может, четыре или пять.

— Угу… Или шесть… — кивнул я. — А выехали мы когда?

— Так… вчера ближе к вечеру!

А вот это плохо! Это означает, что мы все еще в опасной близости от границы. И достать нас могут не только самолеты, но и танки. Я небольшой знаток истории, но из школьного курса помню — в июне сорок первого немцы прорывались на очень значительные расстояния. Вроде бы Минск захватили через несколько дней после начала войны. А он чуть ли не в сотне километров от границы! Значит, нам надо быстро собирать раненых и сваливать отсюда! Или по крайней мере как-то укрыть всех уцелевших до подхода помощи. Потому что без транспорта далеко не уйти. Далеко ли пронесут на своих плечах эти мальчики и девочки носилки с ранеными? Пусть даже такими же детьми. Да и носилки еще предстояло сделать. Итак, первым делом — эвакуация с этого поля. Надо объяснить уцелевшим, что делать, а самому идти на переезд. Там обязательно должен быть телефон. Ну, начнем…

— Эй, народ! — Я встал и оглядел «свою» группу. На меня смотрело два десятка пар глаз. — Товарищи! Слушайте меня внимательно! Здесь находиться опасно! Самолеты могут вернуться. Нужно срочно унести раненых в рощицу! Убитыми займемся позже, сперва позаботимся о живых!

— А ты уверен, что это необходимо? — возразила какая-то женщина. — Раненых нельзя таскать с места на место. Это может им навредить. Не лучше ли остаться здесь? Наверняка нам скоро окажут помощь.

— Простите, гражданочка, но я очень сомневаюсь, что если мы не почешемся, нам кто-нибудь поможет! Мы здесь уже четыре часа, а до сих пор никто не поинтересовался: а почему не пришел на станцию литерный поезд? Неужели вы думаете, что, случись такое в обычное время, мы бы так и сидели у сгоревшего состава и перевязывали детей разорванными рубашками? И, кстати, за все утро по этой ветке не прошел ни один эшелон. Ни на запад, ни на восток! Наверняка что-то случилось! Может, немцы прорвались…

— Ты панику не разводи! — неожиданно вскочил невысокий крепенький паренек, до того смотревший мне в рот и буквально исполнявший все команды. — Да я тебя!..

— Заткнись! — Я беззлобно ткнул парня кулаком в живот. Он пискнул и сложился пополам.

— Ну зачем ты так? — вступилась за него Марина, машинально прикрывая пострадавшего собой. — Колька погорячился, а ты сразу драться…

— Сейчас некогда играть в игры «кто больше Родину любит»! Надо реально оценивать обстановку и спасать людей! — разъяснил я. — Начинайте переносить раненых в рощу. Ты, Марина, за старшего! А мы с Михаилом прогуляемся до переезда.