Спасибо за обман (СИ)

Арай находился в полнейшей растерянности. Он снова посмотрел наверх. Глаза, немного попривыкнув к яркому свету, уже смогли различить круглолицую хозяйку тряпки. Волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, топорщились «петухами», выехавшие пряди свисали сосульками. Женщина высунулась из окна ещё немного, и казалось, что её вот-вот перевесит.

— Осторожнее! Вы же свалитесь сейчас, — громко и строго сказал Арай. — Никакой техники безопасности.

Его возмущённый тон вызвал у неё смех, который так и звенел в каждом звуке и слове.

— Да что вы такое говорите? У меня техника безопасности на высоте. Я пристёгнута монтажным поясом, между прочим.

— Интересно было бы узнать, к чему вы пристёгнуты?

— К чему? К газовой трубе, конечно, — уверенно ответила женщина и попыталась продемонстрировать широкий ремень на своей талии, из-за чего ещё сильнее высунулась из окна.

— Да вы что! Ещё и взрыва хотите? — испугался он и уж готов был броситься в открытую дверь подъезда.

— Да я же шучу! Неужели вы поверили? — она смеялась уже в голос, качала головой, даже вытирала проступившие слёзы.

— Шутите? — в недоумении переспросил Арай, остановившись на полном ходу. — Точно? А что вы вообще там делаете?

— Окна отмываю. На этом берегу реки, рядом с заводом, хоть каждый день три подоконники, полы, стёкла. А всё почему? Да потому что графит летит и всякие прочие выбросы в атмосферу. Ой, ну вы меня насмешили, отдышаться никак не могу.

— А всё-таки, что вы там мне демонстрировали? Неужели монтажный пояс?

— Да. Я же себе не враг. Столько разных случаев бывает.

— Так и к чему пристёгнут пояс?

— Не смешите меня, — снова едва сдерживаясь, попросила его женщина. — Если вас это так беспокоит, то скажу. К батарее — она у меня чугунная, выдержит.

Он покачал головой и уж собрался уходить, но она напомнила ему:

— Тряпку-то «котовую» оставьте, а то прикарманите ещё.

Арай кивнул и вдруг боковым зрением заметил какое-то движение в окне первого этажа. Тут же открылась створка и показалась очень пожилая женщина.

"Вот это явление, — подумал он и похвалил себя, что не произнёс этих слов вслух. — Такая бабулечка может и врезать. Милейший экземпляр!"

На него смотрела старушка в цветном платочке, и это было бы нормально для её возраста, если бы не стиль ношения головного убора — платок-бандана. Из-за этого внешность пожилой женщины очень напоминала хулиганскую. Светлые, уже выцветшие глаза, окруженные сеткой глубоких морщин, вглядывались пристально, словно сканировали.

«Вязаная кофта поверх платья в такой жаркий день… Мёрзнет, наверное, бабулька. Старенькая уж совсем. Ей бы серьгу в виде кольца в ухе, так и вышла бы пиратка. И чего она меня так внимательно рассматривает?"

Пожилая женщина вдруг широко улыбнулась, из-за чего её лицо ещё больше избороздили морщины.

— Тамрико! — высунувшись в окно и посмотрев вверх, позвала кого-то старушка. — Это ты тряпками в людей бросаешь? Опять окна моешь, что ли? До дыр протрёшь стёкла.

— Добрый день, тётушка Софико! — послышался уже знакомый Араю голос с четвёртого этажа. — Да вырвалась эта «котейка» и случайно упала на прохожего… Ой, а вы ещё не ушли?

— Да разве можно такого джигита отпускать? Ты что, Тамрико? Где твои глаза?

— Неужели Софико дождалась своего горячего парня? — спросил кто-то со стороны другого подъезда. — Вот Вано не слышит, а то задал бы ей жару.

— Почему не слышу? Всё я слышу, — произнёс старческий мужской голос из глубины квартиры первого этажа, из-за спины улыбающейся очень пожилой женщины. — Только ведь я её никому не отдам, ни грузину, ни чёрту лысому.

Из многих окон послышался смех. Арай обвёл взглядом дом и удивился: на него отовсюду смотрели мужчины и женщины преклонного возраста. По-доброму смотрели, словно давно ждали, соскучились или просто хотели поприветствовать. При этом на одном из балконов пристроилась старушка с биноклем в руках, медленно переводившая оптический прибор с одного соседа на другого. Она тоже была в тёплой вязаной кофте и даже в шапке.

"Странный дом и жители у него такие же. Будто из другого мира: всем есть дело друг до друга. А имена-то какие! Может, здесь грузинское землячество? Только сильно престарелое какое-то".

Он покивал всем, кого увидел, оставил голубую тряпочку на заборе и собрался уже уходить, как его окликнули с первого этажа:

— Не серчай на нас, мил человек. Какие у нас тут развлечения? Одно старичьё осталось. Редкий человек по двору проходит. Вот мы и обрадовались, что погалдеть немного можно. А тряпку я отнесу Тамрико, не переживай.

— А почему она сама не может её забрать? Может, мне подняться? Вам, наверное, нелегко на четвёртый этаж пешком, — просто для поддержания разговора произнёс Арай, не из любопытства.

— Это уж тебя не касается, — вдруг, как отрезала, строго сказала тётушка Софико и, закрывая окно, закончила разговор. — Ступай себе, куда шёл, мил человек.