Спасибо за рыбу!

А дальше — над нами прошли сто вертолётов Ка-52-АБС. От оригинального они внешне почти не отличались. От сотни отделились десять вертолётов и, снизившись над красной площадью, повернулись боком, пролетев боком вперёд вдоль трибуны, на высоте метров тридцати, дав присутствующим рассмотреть всё в деталях. Вместо вооружения у них, конечно же, были макеты — от этого не менее грозные. После снижения вертолёты улетели дальше, начав резко набирать высоту в районе храма Василия блаженного…

Остальные вертолёты такой финт не проделывали и прошли над нами ровным клинообразным построением — КА-32, МИ-28, МИ-26…

Завершал и парад перспективные истребители пятого поколения — строй из десяти истребителей-МиГов. Самолёты прошли на малой высоте, но все успели понять, что это нифига не Рапторы — они имели схожие черты, но и только. Пак Фа, в отличии от прошлой техники, не поражал своей новизной. Но тем не менее, был серьёзным таким вызовом в небе. Доводка самолёта только шла в ЦЭМе и на фирме «Миг«…

* * *

— Эксплуатация маглева не окупит его постройку, — важно заметил Шрёдер.

— Откуда вам это знать? — я поднял бровь.

— Я уверен, стоимость этого проекта невероятная, у нас таких денег нет. А где целесообразность постройки?

На это у меня был заготовлен аргумент:

— Расчётный срок эксплуатации — пятьсот лет. Но мы рассчитываем примерно на сотню. И к тому же, главным пунктом в России для вас является не Москва, а Екатеринбург, — я отпил шампанского, — сейчас мы экспортируем в Германию электронику для автомобилей, материалы. В том числе и стройматериалы, сельхозпродукцию — сыры, колбасы, медикаменты, медицинское оборудование — томографы, аппараты УЗИ, рентген-аппараты, сложное диагностическое оборудование… сейчас концерны германии активно закупают токарные станки и промышленных роботов Абстерго, а в ближайшем будущем у нас заключён контракт с концерном Ауди на поставку автомобильных двигателей, — я вбивал свои слова как раскалённые гвозди в тело Шрёдера, — на данный момент только моя корпорация имеет товарооборот с Германией около миллиарда евро в месяц. И после запуска в производство Абстерго-Пауэр эта цифра возрастёт вдвое.

Премьер-министр Франции присутствовал тут же, я и его огорошил:

— Да, кстати, к вам у меня такие же новости. Помимо всего прочего, мы уже подписали контракт с «Рено» — за ближайшие три года мы поставим им три миллиона двигателей, а так же всю без исключения автомобильную электронику и электрику…

Премьер возмутился:

— Но почему вы?

— Потому что мы — Абстерго. Мы производим высококачественные и относительно недорогие товары, используя свои сильные стороны и замкнутую, самодостаточную промышленность. Россия, как страна, в которой добывают почти все нужные нам ресурсы, и есть почти полный ассортимент собственных, не импортируемых товаров — от шариковых ручек и древесины до авиалайнеров и космических ракет, наш естественный партнёр.

— То есть, вы хотите сказать, что этот маглев нужен вам. Что бы экспортировать свои товары?

— Нет, что вы, — отказался я, — я экспортирую свои товары уже сейчас, сегодня, в этот самый момент в Штутгарт приехало два железнодорожных эшелона. В них новые гибридные двигатели для машин «Мерседес» S-класса, — и на французском добавил, — Сегодня же в компанию «Легранд» поставляются пятьдесят четыре сверхтяжёлых промышленных робота ATLAS, для работы на собственных производствах корпорации. А через два месяца закончатся испытания в компании Эйрбас нашей электроники и двигателей. Если всё пройдёт удачно — нас ожидает контракт на несколько миллиардов, на полную замену электроники и двигателей на всех самолётах компании…

— Это довольно сложный, политический вопрос, — покачал головой Шрёдер.

— Возможно, — кивнул я, возвращаясь к немецкому языку, —, но факт есть факт — сотрудничество Абстерго и промышленных предприятий Европы даёт значительный экономический эффект. Наша совместная работа, в первую очередь, ставит под удар предприятия Китая, который до прошлого года держал монополию на производство электроники. А так же использование наших промышленных роботов ставит под удар китайскую монополию на дешёвую рабочую силу. Ваши политические разногласия, может быть, и имеют место, но я вам сообщаю постфактум — Россия является неотъемлемой и важной частью экономики Европы. Особенно в её высокотехнологичной сфере.

— Вы чего-то опасаетесь? — спросил премьер-министр.

— Да, безусловно. Надо понимать, что в современной геополитике такое сотрудничество выгодно нам, но невыгодно всем остальным.

— Это можно счесть угрозой, — сухо заметил Шрёдер.

— Можно, — я перевёл взгляд с француза на немца, Угроза монополии и гегемонии США на технологии и Китая — на дешёвую рабочую силу. Мир меняется, как бы нам того не хотелось — будущее десятилетие будет далеко не так спокойно, как это.

— Если вы про НАТО, то это исключительно оборонительный союз.